Все больше российских художников отправляется на Запад за образованием. К первой волне арт-эмигрантов относятся Елена Ковылина, Ольга Чернышева, Антон Ольшванг – они уезжали еще в середине 90-х. Сейчас заграничное обучение стало уже почти обязательным для молодых авторов: некоторые по паре месяцев живут в арт-резиденции, некоторые уезжают на годы, оканчивая одно и сразу поступая в следующее заведение.

Хаим Сокол, Арт-резиденция, Вена (Artist-in-Residence Program, wien)

– В 2011 году с января по март я ездил в резиденцию для художников в Вене. Резиденция – форма поддержки художников, очень распространенная на Западе: художнику предоставляется финансовая поддержка с тем, чтобы он мог какое-то время поработать в другой стране. Я получил идеальный пакет: бесплатное жилье, мастерскую и ежемесячную стипендию в 1000 евро. Резиденцию организовала австрийская организация KulturKontakt, некоммерческая институция, которая занимается налаживанием культурных связей между Западной, Центральной и Восточной Европой. Процедура получения гранта была предельно проста и демократична: я заполнил анкету, отправил ее вместе со своим портфолио и был принят, несмотря на то, что формально не подходил по возрасту.

Жесткой программы не было. Я совершенно ошалел от фантастической студии с огромными окнами, которую мне предоставили в прекрасном здании в стиле ар-нуво, и поначалу практически оттуда не выходил. А когда начал выходить, подолгу зависал в Музее истории искусств и в Музейном квартале.

Григорий Чарушин, Академия изобразительного искусства, Вена (Akademie der bildenden Künste Wien)

– Когда я решил поехать в Вену, я учился на последнем курсе Родченко – в мастерской новых медиа Романа Минаева. Я выбрал Венскую академию, потому что там преподают хорошие художники, начинать учебу (пока не выучил язык) можно на английском, образование практически бесплатное – 380 евро в семестр, которые ты при желании можешь вернуть стипендией.

При поступлении сперва отсылается портфолио. Потом прошедших конкурс приглашают натрехдневный экзамен, и в течение этих дней ты должен сделать некую работу – любую, без заданной темы. И наконец финальное короткое собеседование со всеми профессорами – они смотрят работы, задают вопросы. На следующий день вывешиваются списки, кого и в какой класс приняли.

В процессе обучения ты должен набрать определенное количество баллов. Первые три сессии можно сдавать не сразу, но к концу четвертой все сессии должны быть закрыты. Ты можешь свободно менять мастерскую. Если ты знаешь, что тебе нужно – это удобно, если нет – это развращает. Атмосфера в академии очень либеральная – для тех, кто пришел работать, это идеальные условия.

Елена Ковылина, Государственная академия художеств, Цюрих; Школа Рудольфа Штайнера, Берлин; Школа Ф&Ф арт&медиа, Цюрих; Берлинская академия (Staatliche Kunstakademie Zürich. Rudolf Steiner Schule. F&F Art&Media School. Berlin Akademie der Künste)

– Когда я училась в Суриковском, было начало 90-х, из России все уезжали, и я тоже решила уехать – в Швейцарию. Там я почти одновременно поступила сразу в три школы. Сперва в Государственную академию художеств в Цюрихе, организованную по типу Баухауза, – туда я поступила по обмену с Суриковским институтом на один год. Потом меня взяли в школу Рудольфа Штайнера под Базелем, а потом в F&F Art&Media School, и это была очень хорошая школа. Там преподавали художники, приглашенные со всего мира. Это была чрезвычайно живая структура, ты мог свободно выбирать из множества различных курсов – я стала страстно ходить почти на все: радиопостановки, инсталляции, видео, перформансы, танец, история медиа у Герхарда Лишки… Это был опыт свободы, уникальный для начинающего художника.

В 1996 году я поняла, что хочу заниматься перформансом. И поехала с этим в Берлин. Когда я поступала Берлинскую академию, мне не надо было сдавать экзамены – так как я училась в Швейцарии, меня просто перевели из одной школы в другую.

Будущее специалиста теперь видится как интернациональное, все идет к интеграции и разрушению границ. Однако в международной системе очень важно, что я именно русский художник и именно в русской ситуации я черпаю вдохновение.

Арсений Жиляев, Школа искусств Валанд; Университет Гетеборга (Konsthögskolan Valand, Göteborgs Universitet) 

– Я поехал в Швецию по обмену, организованному Институтом проблем современного искусства. Исторически у школы в Гетеборге сложились дружеские отношения с Иосифом Бакштейном, и нам предлагалось поехать учиться на так называемых international masters. Для творческого конкурса в Москву приехали несколько профессоров из Швеции, которые отобрали пять художников.

Мы учились по этой программе два года, чередуя пребывание в Гетеборге и в Москве. Гетеборг предоставлял жилье и мастерские, но не стипендии. Давали возможность ездить на мастер-классы и лекции разных интеллектуалов, можно было добраться за ночь, например, до Берлина. И, конечно, важным было общение с молодыми художниками.

Всё вместе было мощной интеллектуальной подпиткой. Однако обучение в Швеции убедило меня в том, что художник должен искать самообразования и вдохновения где-то за рамками институциональной системы. В этом смысле Гетеборг не стал поворотным пунктом моего художественного становления – поворотными были скорее опыт работы с рабочими в проекте «Фабрика» и опыт сквоттерской жизни.

Таус Махачева, Лондонский колледж коммуникаций; университет Голдсмит, Лондон; Королевский колледж искусств, Лондон (London College of Communication. Goldsmiths University of London. Royal College of Art)

– Я училась на экономике в РГГУ, но увлеклась фотографией, случайно попала на выставку «Образование в Великобритании» и в итоге поступила в London College of Communication. Проучилась там год, поняла, что хочу заниматься не чистой фотографией, а перформансом, и подала в Голдсмит. Меня взяли, хотя у меня было супертяжелое интервью. Меня, например, спросили, почему я вообще занимаюсь искусством, на что я в панике ответила: «А вы почему занимаетесь искусством?» Как ни странно, это сработало. В Британии хотят, чтоб ты умел отстаивать свои позиции, верования, работы.

Сейчас я решила продолжить учиться в магистратуре в лондонском Royal College of Art. Моя School of Fine Art поделена на четыре программы: фотография, печать, скульптура и живопись. Каждую среду мы все собираемся и презентуем наши новые проекты – по три человека в день: полчаса на проект, потом обсуждение. Мне кажется, это самое полезное, что есть в западной системе образования. По четвергам у нас встречи с приглашенными художниками. И у каждого есть свой мастер, с которым можно советоваться. В России от мастера ждут указаний и инструкций, но здесь никто не говорит тебе, как правильно, тебя заставляют думать своей головой и учат смотреть на работы других художников, которые уже работали с твоей темой.