Писатель Дмитрий Быков и художник Кирилл Шаманов высказались об участии деятелей культуры в программах форума «Селигер-2011».

Кирилл Шаманов

В своей жизни я давал клятву четыре раза: один – октябрятам, один – пионерятам, Андрею «Свину» Панову (покойный лидер панк-группы «АУ». – «Артхроника»), когда он меня в панки крестил, давал клятву от грязи не сторониться и гасить «чистоплюев», и (пабабабам!) – Соросу, по личной инициативе, что «буду пропагандировать Современное Искусство», потому как они, искусство и Сорос, меня спасли не просто от смерти, а от катастрофических личностных страданий… И сколько же говна я съел за того Сороса! Якобы как сыр в масле в его деньгах купался, и везде-то он чуть ли не лично мне двери открывал… И вот моя клятва и мои убеждения ведут меня на Селигер, ибо, если верить западной модели поддержки современного искусства, без государства искусству п…ц!

«Умиляет, что никто из критиков Селигера туда не ездил, а пишет и говорит про ездивших, что самим фактом поездки мы лижем жопу
режиму»

Кто и что на Селигере делает, никто не знает, и всем по х…, искусство по х…, дети-художники из провинции, которые там занимаются, по х… – там же Якеменко с его головорезами!!! Умиляет, что если ты куда-то поехал, преподавал группе из 100 человек художников, как ломать систему, чтобы освободиться от нее в искусстве, с распитием водочки из таджикской крови (проект Tajiks-art, придуманный Шамановым. – «Артхроника»), – ты поддержал своим именем избиение Кашина и черт-те что еще… Умиляет, что никто из критиков Селигера туда не ездил, а пишет и говорит про ездивших, что самим фактом поездки мы лижем жопу режиму. Я хочу помогать художникам и искусству, из какой бы грязи они ни вылезли, а таких «огульных критиков» Свин-Панов называл «чистоплюи» и «ломал-вам-кайф», и как верный его последователь я готов ради этого удовольствия нести имиджевые потери!

 

Дмитрий Быков

Журналист Александр Минкин, мастер формулировок, придумал уже очень элегантное оправдание: «Место врача в холерном бараке». Ему там понравилось, показалось, что там очень интересно. На мой взгляд, это лукавая формулировка, потому что в данном случае врач побывал не там, где болезнь, а там, где пир во время чумы. И присутствие на этом пиру совсем не обязательно. Мы стали очень терпимы. Нам кажется нормой, если публицисты, которые считают себя приличными, печатаются в «Эксперте», музыканты, считающие себя приличными, встречаются с Сурковым, а галеристы и художники ездят к современной модификации югендов. По-моему, это чудовищная небрезгливость, и я могу это объяснить только одним: вообще для русского авангарда, к которому принадлежат по-разному и Бартенев, и Полисский, всегда был характерен имморализм, а то и прямой аморализм. Я уж не говорю про алкоголь и промискуитет как вечные черты быта нашего и мирового художественного авангарда. Мне кажется, у этих людей просто с моралью не очень хорошо. Это нечто вроде профессиональной болезни. И для них нет принципиальной разницы – что зарезать свинью ради перформанса, что выпустить на подиум престарелую полуголую манекенщицу, что дружить с властью, что враждовать с нею, что съездить на Селигер. Интересно, кстати, что к советской власти у авангарда были куда более серьезные требования, чем к нынешней. И это не потому, что советская власть была жестче и брутальней, а напротив, потому что у нее сохранялись кое-какие представления о том, что хорошо и что плохо. Пусть тогда они были чисто внешними – но сейчас их нет вовсе.