Анна Матвеева
Эрмитаж, Санкт-Петербург 13 октября – 14 ноября 2010
Бобур приехал в Эрмитаж. Привезли маленькую (всего двенадцать работ), но удаленькую (по этим двенадцати работам можно изучать историю искусства ХХ века) выставку, но ею не ограничились. По словам директора Эрмитажа Михаила Пиотровского, ему было интересно не только представить коллекцию Центра Помпиду, но и показать весь веер возможностей работы музея с современным искусством — посему был устроен целый двухнедельный фестиваль. Показы видеоарта (в том числе таких звезд, как Софи Каль и Пьерик Соррен), современного танца, театра пластической импровизации («Дерево» Антона Адасинского), перформанс Андрея Бартенева, «круглый стол» под названием «Это ужасное современное искусство в музее» — в общем, целью мероприятия был показ скорее стратегий обращения с современным искусством, чем самих экспонатов.
По статусу заниматься выставкой и фестивалем было положено сектору современного искусства Эрмитажа, он же проект «Эрмитаж 20/21». Ударить в грязь лицом было никак нельзя: уже через пару месяцев откроется первая очередь отреставрированного здания Главного штаба. В нем под современное отводятся роскошные залы общей площадью около 600 кв. м, оборудованные по последнему слову выставочной техники, и альянс с Центром Помпиду был для «Эрмитажа 20/21» испытанием на прочность, на способность сделать масштабный современный выставочный проект.
Кураторы сделали упор на просвещение широких зрительских масс. Массы, как известно, в большинстве своем произведения современного искусства воспринимают с недоумением. Поэтому на выставке (в нее вошли хрестоматийные работы Марселя Дюшана, Жана Дюбюффе, Даниэля Бюрена, Сезара, Роберта Филиу) в аннотации под каждым экспонатом указаны не только название работы и имя автора, там содержится и краткое разъяснение того, «что хотел сказать художник». При желании работы можно вообще не смотреть: прочел все разъяснения и знаешь, что к чему.
Также, помимо «круглого стола» для профессионалов, впервые был использован такой жанр, как открытые дискуссии прямо на выставке. Специально под эту идею в Николаевском зале Эрмитажа воздвигли павильон австрийского художника Хаймо Зобернига под названием «Временное хранилище», клетку-куб из проволочной сетки. В клетку поместили холсты молодых европейских художников, отобранные бобурским жюри. Ежедневно у павильона дежурил глава сектора современного искусства Эрмитажа Дмитрий Озерков, и ежедневно по расписанию он проводил дискуссии со зрителями, вынимая из клетки тот или иной холст.
Другой павильон, представленный в экспозиции, сделал кубиноамериканец Хорхе Пардо. Впрочем, павильоном его можно назвать лишь условно: извилистый «рукав» из ярко-оранжевой ткани — лабиринт, в котором зрителю предлагается прогуляться. Третьим павильоном должен был стать «Бобур-ля-Рен» французов Ксавье Буссирона и Софи Перез — импровизированная площадка для театрального действия. Однако в силу каких-то обстоятельств, о которых в Эрмитаже предпочли умолчать, до Петербурга он не доехал. На «козырном» месте, где он должен был стоять, разместили стойку с книгой отзывов. Что, в общем, символично для России: есть у нас и попытки просвещения, и попытки непосредственного погружения публики в современное искусство, а привести их к логическому синтезу всегда мешает какая-то непредвиденная ерунда.
