ПАВЕЛ ГЕРАСИМЕНКО о выставке концептуалиста Кирилла Хрусталева в петербургской галерее Navicula Artis
Художника Кирилла Хрусталева открыла галерея Navicula Artis. Ее кураторам Глебу Ершову и Андрею Клюканову не привыкать работать с художественным материалом, который трудно соотносим с традиционным делением видов и жанров искусства и попадает мимо стилистических определений. Эта выставка как раз тот случай, когда в общих терминах вроде «арт-брют» или «минимализм» объяснить своеобразие представленных работ не получится, – впрочем, здесь уместнее говорить о «художественной деятельности». Первая выставка Хрусталева состоялась там же год назад, она носила название «In situ», и показанные тогда объекты удивили всех. Хрусталев, которому нынче сорок лет, окончил искусствоведческий факультет Академии художеств, занимался живописью, а с начала девяностых создает объекты.
Британский художник Мартин Крид, пустивший бегуна по анфиладе залов галереи Тейт, экспонировал в музейной витрине смятый листок бумаги, задавая вопрос не только о ценности произведения, но о повторяемости и тиражности творческого усилия – не может быть двух одинаково скомканных бумажек. Одним из объектов на первой выставке Хрусталева также стал смятый листок, но художественная интонация была совершенно другой – листок назывался «Автопортрет» и отсылал, например, к смятой простыне на последних рисунках Врубеля. Это не случайно: в биографии Хрусталева есть опыт психиатрической больницы.
На нынешней выставке среди объектов есть произведение «Работаю над формой» – оно представляет собой аккуратно обкусанное по краям печенье, и сразу становится ясной простая и беспафосная позиция автора. Несомненно, у Хрусталева есть то, что художники называют «глаз»: за возникновение его объектов отвечает, с одной стороны, концептуалистский, спекулятивный в философском значении слова механизм придумывания, а с другой стороны, каждый из этих объектов есть результат необычного взгляда и оригинального ракурса. Синтаксис его искусства прост, даже элементарен, часто у Хрусталева рождаются изобразительные афоризмы. Концептуалистским художественным высказыванием стала репродукция «Моны Лизы», которой придана двойная атрибуция – «М. Дюшан “L.H.O.O.Q.”, К. Хрусталев “После бритья”».
Проследить артистическую генеалогию искусства Хрусталева достаточно интересно. Кроме реди-мейдов Дюшана и знаменитых работ Андрея Монастырского из цикла «Элементарная поэзия», которые вспоминаются сразу, приходят на ум и «мгновенные скульптуры» Эрвина Вурма. На месте людей, которые у Вурма принимают неудобные позы и абсурдные положения, у Хрусталева оказываются самые распространенные бытовые предметы, чаще всего с кухни. Его объекты можно принять и за нон-спектакулярное искусство, модное лет двадцать назад и до сих пор популярное среди левых художников.
Действительно, объекты Хрусталева мало зрелищны. Почти все они не существуют вне своих названий, и на этой выставке художник все больше делает акцент на подписи к работам. Будучи лириком по натуре, в новых объектах он продолжает развиваться в сторону литературности. Объекты Хрусталева невозможно представить встроенными в материальный круговорот вещей, например, в галерейный цикл капитализации искусства. Если они и встраиваются в какой-то цикл (помимо разве что жизни их автора), то это цикл подмены, в котором работы принципиально не обладают аутентичностью, зато есть место девизу Йозефа Бойса «Каждый – художник». На вернисаже выставки некоторые объекты были утрачены или подменены в результате авангардистской трансгрессии: так, на месте шоколадного трюфеля, к которому Хрусталев приложил этикетку «Везувий к чаю», кто-то из зрителей оставил свернутый точно по форме конфеты пустой фантик.
Вопрос «Почему в Петербурге нет концептуализма?» (а концептуализм, похоже, назначен основным стилем и с эпитетом «московский» стал главным направлением в искусстве нашего времени) до сих пор то и дело возникает в петербургских дискуссиях. В свое время им задавалась на страницах «Художественного журнала» петербургская художница и куратор Марина Колдобская, затем последователи Тимура Новикова пытались назначить на роль главных местных концептуалистов безвестных гениев вроде Валерия Черкасова. Однако петербургский концептуализм иногда появляется откуда не ждали, и на обочине современного искусства в своей нише органично существует Кирилл Хрусталев.
Выставка Кирилла Хрусталева «Укус жизни» продлится в галерее Navicula Artis (Санкт-Петербург, Пушкинская, 10) до 27 мая
Материалы по теме:
Анна Матвеева. Что есть и чего нет в истории петербургского искусства, 08.11.11
