Итак, портфолио. Мне кажется, тут все просто. На сайте каждого заведения есть информация об ограничениях. Куда-то можно посылать хоть оригиналы с распиской об ответственности, где-то все ограничивается листами формата А4 и определенным количеством работ. Я для своего же удобства сделала один общий горизонтальный PDF (удобно и на экране смотреть, и распечатывать) с не очень большим количеством работ (примерно 15-20) и CV – общее представление обо мне, но так, чтобы не усыпить читающих. При он-лайн регистрации на сайте Венской академии свои работы (аудио- и видеофайлы) можно загрузить на FTP.

При составлении портфолио, конечно, очень помог хоть и не большой, но все-таки опыт собеседования в ИПСИ (Институте проблем современного искусства. – Артхроника), также обсуждения работ на выставках, мастер-классы художников… Этого, к сожалению, сегодня не устраивают ни художественные школы, ни ВУЗы, которые направляя всю энергию своих учеников в основном на решение прикладных задач.

Отправив портфолио в нужный срок, можно расслабиться. Ответ – как положительный, так и отрицательный – придет только через 7-10 дней. Если его нет, ваше портфолио не дошло или дошло, но получено после дедлайна.

И вот, получаю ответ: фрау Анна, приглашаем вас сдать экзамен в таких-то числах июня.

Сейчас я думаю, что если тебя позвали, значит, уже решили принять в академию, и основной задачей экзамена является подтверждение того, что я – это я, а работы в портфолио – мои работы. Я склонна так думать, потому что на экзамене, который длился три дня, просто предлагали сделать любую работу на любую тему в любом месте внутри академии и проводили собеседования, где вам назначают профессоров из разных мастерских (или же вы записываетесь туда сами). Собеседование проходит очень дружелюбно; сам его факт означает, что профессор либо сам желает видеть вас в своем классе, либо интересуется, почему вы к нему хотите и что в нем такого прекрасного. Может быть, это мои домыслы, но думаю, там понимают, что человеку из другой страны (тем более не Европейского союза) надо оформлять визу и покупать билет, и просто так звать не будут.

Не могу сказать, что я была в восторге от всего происходящего во время экзамена.

В первый день утром мы все (абитуриенты) вошли в большой зал, прослушали организационную речь, потом прозвучало что-то типа «На страт, внимание, марш!» – и все как ошалелые бросились «творить». Я не могла отделаться от ощущения гигантского крольчатника, где все усердно производят свое «искусство». Кто-то перерисовывает свою руку сто раз, кто-то обклеивает ноги скотчем, кто-то просто малюет какую-то ерунду и с умным видом на это смотрит, – вообщем, кто во что горазд. Клуб «Очумелые ручки».

Первый день я сначала пребывала в шоке, бегала туда-сюда с горящими щеками. Потом собралась, нашла красивую стену, покрытую полиэтиленом, и начала делать красивую работу. Как известно, «красивый» – скользкий, и я благодарна девушке, которая прогнала меня с этого места, потому эта что стена оказалась ее упакованной работой. Потом я стала развешивать свою мини-выставку на винтовой лестнице, но выяснилось, что на стены нельзя ничего клеить, и пришлось все снять. После двух неудачных попыток мне вообще расхотелось что-либо делать. Подумав, я поняла, что в данной ситуации это было бы самым верным решением – ничего не делать, так как в зоопарке бесконечных арт-поделок искусством будет именно его физическое отсутствие. И свою последнюю попытку создать что-то хорошее я решила совершить, прилагая минимальное количество усилий. Результат можно видеть на этих фото.

Инсталляцию я назвала «Relief» («Облегчение»).

Облегчение, которое я испытываю, смотря на простые вещи нежных тонов, парящие в красивом архитектурном пространстве. То, что надо после того, как насмотришься всевозможного творчества. Внутри пакетиков я положила свои графические работы – им и самим как будто так стало здесь комфортнее тут: они участвуют в экспозиции, но скрыты от глаз. Даже если опять придется снимать, я решила, что это будет моя последняя работа. И что вы думаете? Прихожу в последний день экзамена, пакетики аккуратно срезаны и уложены вдоль балкончика. Я была в бешенстве – что это за академия, где ничего нельзя, и мою работу без моего ведома снимают. После выяснений выяснилось, разумеется, что не права я. Оказывается, вечером был скандал, потому что между этажами закреплены датчики пожарной тревоги, и если бы пакетики пошатнулись, во всей академии пошел бы дождь и приехала бы пожарная машина. А мне бы пришлось платить 400 евро. Никто заранее об этом не предупреждал. В итогк мы договорились, что на пару часов последнего дня они отключат сигнализацию, и я повешу работу. Положительный момент всех этих перепетий в том, что я познакомилась со всеми людьми, отвечающими за технические вопросы в здании, поняла, что «можно все» – это лишь слова, и либерализм здесь существует до тех пор, пока ты не начинаешь выпендриваться.

Учитывая все вышесказанное, я решительно рекомендую всем поступающим делать на подобных экзаменах либо то, что требует меньше всего усилий и времени, либо то, что и так очень хочется, но нет возможности сделать дома.

Потом был день, когда никто ничего не делал, надо было лишь формально прийти, показаться, задать вопросы, если есть. И на следующий день – искать себя в списках. Общий конкурс составляет 7-8 человек на место, то есть из 700-800 поступают 100-120 человек.

И вот я в списке, можно смело ехать ДОМОЙ, чтобы делиться с друзьями, сомневаться, решаться, увольняться и делать визу!

Tschus!

Анна Ходорковская – художник