Елена Федотова

Их не зовут на биеннале, галереи современного искусства не спешат с ними сотрудничать, а арт-критики, заслышав их имена, демонстративно морщат лоб: «Кто это?» Институции современного искусства проявляют к ним ровно столько же интереса, сколько работники ЖЭКа к Илье Кабакову при советской власти. Матершинники и самоучки, они шокируют профессионалов сомнительным юмором и художественной клоунадой. Между тем эти художники снискали народную любовь, они – звезды интернета, блогеры-тысячники в ЖЖ, фейсбуке и прочих социальных сетях

ПАРНИ ОТ СОХИ
«Люди, вы х.. на блюде, я вас проклинаю!» – шестисекундное видео Виктора Пузо собрало за полгода более ста тысяч просмотров на YouTube. Что вполне сравнимо со знаменитой акцией группы «Война» на Литейном мосту. Сетевое альтер эго Пузо – тупой дядина, гопник-переросток. Трогательный алкаш с ярко выраженными признаками дебилизма любит давать советы по самым разным житейским поводам. «В последнее время интернет заполонили полчища полоумной школоты. Что же делать, спросите вы? – вопрошает Пузо, безумно тараща глаза и доставая из-под стола бутылку водки. – Программа “Познавая мир” рекомендует: школоту надо вешать!» Явно подразумевается реакция зрителя вроде «ГЫ!» или даже устаревшего «ржунимагу». От имени того же лирического героя сетевого перформанса (иначе эти действия квалифицировать невозможно) создаются и большинство картин. Впрочем, у Виктора на сей счет особое мнение.

Пузо – член группы «Просто великие художники» («ПВХ»). «Просто великие художники» – четыре богатыря, все как на подбор с бородами – то ли хипстерскими, то ли почвенническими. Говорят, что и то и другое верно, хотя первое явно ближе к истине. Виктор Пузо, Борис Тревожный (Акимов), Сергеич (Арсений Сергеев), Порфирий Федорин решили стать художниками в 2005 году, будучи взрослыми людьми, состоявшимися в своих профессиях. Началось все с похода в Третьяковскую галерею. «Сводил я как-то на выставку “Бубнового валета” Борю Акимова, – вспоминает Виктор, – и говорю: “Давай рисовать!” Пошел в магазин, купил краски, холстик, методичку, как писать маслом. Все люди умеют рисовать, они просто об этом не знают. Мы все от сохи парни».

По правде говоря, «парни от сохи» – это совсем не про «ПВХ». Борис Акимов – известный журналист, работавший в Rolling Stone, «Афише» и «Снобе», ныне коммерсант. Пузо – антикварный дилер. У Сергеича на момент основания группы был свой небольшой бизнес. Лишь Порфирий, иконописец по образованию, занимается исключительно искусством. Просто все они так или иначе «хотели быть художниками с детства». При этом художники они очень разные, хоть и объединенные почти бубнововалетовским полнокровием и чувством юмора. Пузо рисует про водку, Тревожный – про пищу земную и духовную, «у Сергеича все время или еда, или бабы голые». Порфирий ближе всех подошел к наивному искусству и рисует сложно дифференцируемых метафизических существ.

Тема пьянства, конечно же, ужасно устарела для современного искусства. Была отработана еще митьками и казалась закрытой после того, как митьки дружно закодировались. Теперь, надо признать, пьянство вошло в разряд мифологических тем – об алкоголиках, как об античных титанах, складываются самые невероятные легенды. Алкоголики у Пузо – это космонавты, распивающие на орбите, или же красные привидения, встречающие беременного мальчика, который родит Антихриста. Пьяниц Пузо поэтизи­рует и всячески защищает – у него есть, например, картина «Уважайте пьяных!». Несмотря на кажущееся единство автора и лирического героя, сам художник утверждает (и нет оснований ему не верить), что миф о его алкоголизме сильно ­преувеличен. «Я человек-водочник. Когда начинал заниматься живописью, пил жутко – ежедневно и помногу, но в какой-то момент мне стало интересно, какая бутылка на цвет. Это меня вытащило». Пузо уважает художника Пурыгина, а свой стиль называет панк-роком. «Панк-рок – это не всегда слово из трех букв. Мы панки в отрицании коммерческой системы. Большого шоу-бизнеса от современного искусства. Мы им на фиг не нужны, они нам тоже. Они нас не замечают, а мы не комплексуем».

ОРАЛЬНЫЙ. ЛЕГКАЯ ДОМИНАЦИЯ
Борис Акимов описал свой опыт превращения в художника в статье «Что я натворил», вышедшей пять лет назад в «Афише». В целом можно сказать, что художник Тревожный усвоил основные правила бытования арт-системы – сделал выставку (зачем-то в таком непригодном для этого месте, как клуб «Джусто»), выпустил каталог (мы его не видели), поговорил с нужными людьми – арт-критиками Константином Агуновичем и Александрой Рудык, музейщиком Маратом Гельманом, коллекционером Игорем Маркиным, художником Сашей Шабуровым. Финал казался оптимистичным – новоявленный современный художник продал через ЖЖ картину «Классика. Оральный. Легкая доминация. Без а/с» за 15 тысяч рублей – одно название чего стоит! Недвусмысленно сквозившая в статье идея «Современное искусство – голый король, а обманывать может научиться каждый» была отработана будто бы на 100 процентов.

Однако институализированным художником Тревожный так и не стал. Свои недюжинные таланты художника, коммерсанта и пиар-менеджера Борис направил в другую область – в мир еды. Акимов теперь владелец заведения по продаже эксклюзивных биологически чистых продуктов. В его лавке чувствуется сытая атмосфера НЭПа – энергичная музыка, вокруг в темпе вращаются деловые люди, кто рыбу привозит из дальних краев, кто таскает банки с компотами и прочими вареньями. Уютно, по-домашнему. На стенах – картины «ПВХ». Каждый член группы участвует в деятельности предприятия. Порой здесь устраиваются обеды с элементами перформанса. Например, концептуальный вечер по мотивам ужина Чичикова с Коробочкой – пока гости поглощают пищу, художники рисуют картины. Сюда порой захаживает отобедать галерист Овчаренко. Но в свою галерею приглашать не спешит.

В основном Тревожный пишет картины о еде. «Для меня еда – это способ философствования. (Борис по образованию философ. – «Артхроника».) Мне нравится, когда люди объединяются вокруг какой-то идеи – вкусной еды, например. Еда как способ познания мира меня вдохновляет. А еще ощущение значимости и близости Бога. На этом фоне размышления». Действительно, есть у Бориса картины о разных тонких материях, где ощутимо влияние любимого художника – Павла Пепперштейна.

Выставок у «ПВХ» было не много, но и не мало. Но как-то все несистематически, оттого и неэффективно. Первая с говорящим названием «Дегенеративное искусство – 2» прошла в самом маргинальном выставочном зале Москвы – Зверевском центре, которое мафиозные арт-сообщники зовут не иначе как «богадельня». С другой стороны, именно с легкой руки добрейшего директора центра Алексея Сосны здесь начинали многие «вышедшие в люди» художники. «Перед первой выставкой мы волновались, а получилось – наливай да пей», – говорит Сергеич. Была и скандальная выставка «ЛИБИДО» совместно с петербургскими коллегами из группы «КОЛХУи» в ЦДХ, закрытая досрочно и со скандалом под предлогом неполиткорректности художников. Вершиной же деятельности «ПВХ» стала выставка в Третьяковке, куда их пригласили «два Кирилла» из Отдела новейших течений – Светляков и Алексеев. Впрочем, и музейная выставка никак не повлияла на карьеру наших героев. Для арт-сообщества они так и остались аутсайдерами.

КОЛДОВСКИЕ ХУДОЖНИКИ
На самом деле рисовать «ПВХ» начали, вдохновившись примером товарищей из культурной столицы – группы с самым что ни на есть культурным названием «КОЛХУи», что расшифровывается как «колдовские художники». Между питерскими и московскими художниками много общего: помимо живописи они еще занимаются музыкой. Часть «КОЛХУев» – участники группы «НОМ», а часть «ПВХ» играют индастриал в группе The Inquisitorum. Познакомились будущие коллеги, участвуя в одном концерте, – с тех пор устраивают совместные выставки.

Группу или, как они сами себя называют, художественную секту «КОЛХУи» основали Андрей Кагадеев, Николай Копейкин и Владимир Медведев. Часто к товарищам присоединяются группа «Протез», художники Иван Ушков, Григорий Майофис, Кирилл Миллер и известный блогер Вася Ложкин. «КОЛХУи» – это практически группа «НОМ», только в живописном варианте – с присущим «НОМу» крепким мужским юмором и элементами трэш-комедии. Попасть в «КОЛХУи» непросто – каждый желающий должен отвечать жестким требованиям: «В колхуи не берут автолюбителей, автослесарей, бардов, болельщиков, воров, гнид, гондонов, депутатов, диджеев, ебанутых, женщин, жлобов, лиц кавказской национальности, педерастов, политкорректных пиздунов…» Если вы не прекратили читать статью на этом месте, значит, вы не сноб и обладаете недюжинным чувством юмора.

Литературность – безусловно, сильное качество «КОЛХУев» и «ПВХ», которое часто переигрывает визуальную сторону. Названия их работ и выставок ласкают слух человека, неравнодушного к литературе. Свою первую выставку «Человек, Магия, Общество» («ЧМО») «КОЛХУи» провели в 2004 году. Чмо – это еще и фамилия главного персонажа выставки – Михал Потапыча Чмо, про детство, юность и зрелость которого колхуи сложили хулиганскую сагу. «КОЛХУи», также как и «ПВХ», эстетизируют разных маргиналов – гопников, алконавтов, жлобов и прочих героев нашего времени. Их персонажи живут в новостройках, любят рассуждать об особенностях тюремного быта, армейских буднях, бабах, цитировать любимых комиков, коротать время за распитием недорогой водки. Своим героям «КОЛХУи» посвящают целые манифесты о правилах проведения культурного досуга: «Голый по пояс, с элегантно перекинутой через плечо футболкой DIZEL или BOSS (в жару подойдет майка-сеточка) и баночкой “Балтика 3(9)” в руке раскованно пройтись по улицам культурной столицы недалеко от своего дома. Встретив себе подобных, не менее культурных и обаятельных граждан, посидеть в компании с ними на корточках в любом удобном месте недалеко от своего дома». Стезя «КОЛХУев» – это сатира на социальные язвы общества. Здесь явно присутствуют аллюзии на классику, в частности, басни Крылова: их герои чаще всего появляются в шкуре животных – свиней, медведей и даже тараканов.

«КОЛХУи» объездили с выставками и концертами пол-Европы, хотя выставлялись, конечно, не в галерее Гагосяна. Петербургские институции секту привечают – были выставки в «Манеже», музее «Эрарта», но пока Отдел новейших течений Русского музея официально интереса к ним не проявил.

ЖЖ-АРТ
Свою маргинальность «ПВХ» и «КОЛХУи» культивируют и даже гордятся ею. «Желания влезать в тусовку контемпорари арта нет никакого. Там свой мир со своими законами, трендами, важными людьми. Не стоит соваться в эту реальность, нужно создавать свою, параллельную. Да, мы маргиналы, аутсайдеры. Не то что мы даром никому не нужны и валяемся в канаве, мы просто создаем свою публику», – говорит Виктор Пузо.

Параллельная реальность появилась в интернете – сначала в ЖЖ, потом в фейсбуке. Большинство художников – блогеры-тысячники со своей устоявшейся аудиторией. Показы картин обрастают десятками, а то и сотнями комментариев от поклонников. Похвалы многообразны: от душераздирающих просьб «Выложите, пожалуйста, картину “Свинья неблагодарная”. Шедевр!» и «Нельзя ли отдельно показать картину “Е..сь конем”?» и восхищенных «Леха, ты гений, не продавай старушек занедорого, они должны украсить Прадо, Лувр, Эрмитаж и Метрополитен!», «Аййй! Всю душу вынул своими картинами!» до непременных реплик «Зачотно!» или же просто слов признания «Утащил на аватарку». Перед такими комментариями меркнут статьи самых пассионарных арт-критиков.

В интернете художники находят и покупателей – чаще всего это люди, которые искусство никогда в жизни не приобретали, но именно здесь не смогли устоять перед остроумием и красотой. Интернет-блог стал для них самой современной формой галереи: художник избавлен от обязательной подати в 50 процентов от продажи в пользу галериста, а мини-выставки собирают довольно многочисленную аудиторию. Притом что на реальные галерейные выставки приходит не так уж много народа.

С точки зрения интернет-сообщества, «ПВХ» и «КОЛХУи» – самые настоящие народные художники. «Мы действительно народные, – говорит Пузо. – Потому что мы делаем искусство, понятное любому. Ты делаешь народное искусство – к тебе приходит народ».

ТРЭШ-КУЛЬТУРА
Для арт-системы эти художники по-прежнему вне закона. Их творчество местами чудовищно неполиткорректно – так что интеллигентному человеку некуда и глаза-то деть от стыда. Они нарушают все табу современного искусства, бравируя языком маскулинной культуры, а что может быть ужасней в наше время победившей толерантности! Хотя и не все перечисленные авторы и соотвествуют статусу арт-хулиганов, но тень более брутальных авторов падает на их не столь хулиганствующих товарищей. В современном искусстве, которое исследует на прочность границы восприятия, подобные вещи находятся под жестким запретом: шутки ниже пояса, издевки по поводу разного рода униженных и оскорбленных – за гранью его интересов. Хотя на самом деле художники просто нещадно эксплуатируют стереотипы трэш-культуры. Этот ныне модный термин появился в 90-е (хотя явление возникло значительно раньше) и означает «низовую» культуру «белого отребья» (white trash). В США так называли жителей фургончиков, живущих на пособие. Потребителями трэш-культуры когда-то были исключительно деклассированные асоциальные элементы. В переводе на русский представители трэш-культуры – люмпены или, проще говоря, гопники, быдло. В последнее время трэш-культура, расцветшая в связи с упрощением распространения информации в сети, стала особенно популярна среди образованных людей, часто молодых, особенно хипстеров. Появился целый интернет-блог trashculture в livejournal, посвященный самой низкопробной китчевой попсе. Огромной популярностью пользуется сайт любителей фотографироваться на фоне ковров. Трэшеры подкупают искушенного зрителя наивностью и какой-то особой откровенностью, которую сложно отыскать в «высокой» культуре, основанной на профессионализме и расчете. Впрочем, для «КОЛХУев» и «ПВХ» трэш – это провокация, направленная против «неискушенного» зрителя, а также снобизма арт-сообщества. Хотя, честно говоря, стеб над маскулинной культурой не всегда и считывается, так что порой сложно понять, где кончается персонаж и начинается автор. «Для меня гопники и алкаши – явление не социальное, а глубоко личностное, экзистенциальное, если шибко умно выражаться, – говорит Николай Копейкин. – В каждом человеке живет гопник или жлоб. Только не каждый дает развиваться этому в себе. Тут и среда играет роль, и личный выбор. Мне все они совсем не симпатичны, так же как несимпатичны “добропорядочные”, которые себя за таковых выдают».

Виктор Пузо занимает несколько иную позицию: «Мой лирический герой вовсе не гопник, а романтик, глумящийся над глуповатым обывателем, которому чужды такие понятия, как ирония, красота этого мира и жизнь в картинках. Я обращаюсь к самому простому, неискушенному зрителю, а ему свойственно принимать за чистую монету разное фальшивое говно. Вот тут я над этим говном и глумлюсь всласть. Зритель “искушенный”, правда, тоже любит говном восхищаться, но над ним глумиться еще интереснее, – дальше Виктор явно входит в образ: – Но изначальный посыл – самый высокий: красота планеты, эмоции сложные культурного человека, душевные переживания лирического героя, активная жизненная позиция, в конце концов!» Глядя на работы Виктора Пузо, сложно догадаться, что он рисует картины исключительно с целью создания красивых и изящных вещей. А это, если верить автору, именно так. «Интерьерных вещей, если хотите. Я вообще художник салонный».

Словом, понять, кто же такие «ПВХ» и «КОЛХУи», совсем непросто. Постмодернисты? А кто не постмодернист? Аутсайдеры? По отношению к арт-системе – да, но в целом этих успешных людей так не назовешь. Проще всего отнести их к неоэкспрессионизму: и фигуративность, и эмо­циональность налицо. Николай Копейкин называет художественный стиль «КОЛХУев» мультреализмом – комикс по форме, реализм по содержанию. «Если мультреалист шибко умен, то содержательная часть его творчества подчинена следующему шибко умному методу: “идиотизация драматических явлений и драматизация идиотических”». Идиотизм как метод признает и Виктор Пузо: «Идиотизм – это хорошо и правильно. Я со школы им занимаюсь». Ясно одно: они сознательно делают все наоборот, идиотничают как могут. Вот и любимые персонажи «КОЛХУев» – обэриуты – знали толк в идиотизме, гротеске и абсурде. Так что, как завещал Николай Копейкин: «Помните о 21.12.12!!! ГОТОВЬТЕСЬ К КОНЦУ СВЕТА!!! ЗАМАЛИВАЙТЕ СВОИ ГРЭХИ И ОГРЭХИ!!!» А вообще, по словам Виктора Пузо, они дяди добрые.