Неожиданное возбуждение молодежных масс с айподами в карманах при слове «винил» нуждается в каком-то осмыслении. Что это? Кому интересны сейчас эти игрушки? Над оформлением западных пластинок трудились звезды искусства XX века — начиная с самого Уорхола, в этом можно убедиться на проходящей в московском центре «Гараж» выставке «Винил». Но даже советские виниловые пластинки или постперестроечные издания стали предметом коллекционирования. И поводом поговорить: а как это делалось у нас? Музыкант, лидер рок-группы «Центр» Василий Шумов поделился своим опытом общения со всесоюзной фирмой грамзаписи «Мелодия», а меломан и коллекционер Валерий Постернак вспомнил самые выдающиеся обложки.

 

Валерий Постернак

В 1977 году старший товарищ, на зависть таким, как я, уже щеголявший в настоящих тертых джинсах и с волосами ниже плеч, дал мне записать настоящую буржуйскую пластинку. Juicy Lucy — Lie Back And Enjoy It, на спиральном Vertigo, с конвертом, который раскладывался на шесть частей. Всего на час — ровно столько, чтобы добежать до дома, протереть головку бобинного магнитофона, поставить катушку и с трепетом опустить иголку проигрывателя на черную массу. Потом минут сорок блаженства, маниакального разглядывания обложки, которая казалась шедевром, не иначе, и обратно, в соседний дом: возвратишь не вовремя, больше не дам, понял, чувак? Конечно, понял. Так я стал виниловым наркоманом.

В те же 1970-е, у того, кто потискал и даже до дыр обмусолил западные обложки, конверты советских изданий, выставленные в музыкальных отделах универмагов, вызывали рвотный рефлекс. Все эти «Песняры» или «Веселые ребята», упакованные в дешевые конверты: бумага, больше похожая на туалетную, блеклые фото березок и осенних аллей, надписи дикими шрифтами в лучшем случае сообщали о неком «вокально-инструментальном ансамбле, песни, на стихи…». Такие пластинки считалось дурным тоном ставить на одну полку с Led Zeppelin или Фрэнком Заппой. Безликие штатные художники фирмы «Мелодия» делали все, чтобы отбить у молодежи интерес к современной отечественной музыке.

Отдельно на прилавке стояли издания музыки классической. Сейчас, разглядывая обложки «мелодиевской классики», понимаешь, что были среди них вполне себе приличные решения, шрифтовые композиции… С другой стороны, сейчас я знаю и понимаю больше. Например, что все это было откровенно, вплоть до склейки конвертов и дизайна коробок сперто у Алекса Стейнвейса, активно оформлявшего классическую музыку для компании RCA еще в 1940–1950-е годы.

С современной музыкой так не получалось. Ну не у Hipgnosis или Уорхола тырить же? Такое ни один худсовет не пропустил бы. С этим вопросом на фирме «Мелодия» было строго. «В худсовете сидели разные люди, — вспоминает художник Юрий Балашов, — но часто захаживали и матерые мастера. Могли запросто зарубить оформление. Однажды, когда забраковали мою обложку, я взбунтовался и пошел прямо в кабинет к генеральному директору Валерию Сухорадо. Тот бывал на рабочем месте нечасто, но тогда мне повезло — он внимательно посмотрел макет и сказал, что ему нравится. И вообще добавил: не ходи на эти худсоветы, неси все сразу сюда».

Юрий Балашов, один из самых известных советских и российских художников, оформивший более ста виниловых пластинок, и, наверное, единственный из наших соотечественников, кто получил в 1996 году американскую премию «Грэмми» в категории «Лучшая обложка и упаковка».

Родился в 1955 году в Москве, художественного образования не получил, но сам сделал себя как художник и дизайнер. Первую обложку для фирмы «Мелодия» нарисовал в 1980 году (двойной альбом Софии Ротару), за которую получил 120 рублей и первую премию на каком-то всесоюзном конкурсе. В начале 1980-х для «Мелодии» работали и Юрий Широченков, и Сергей Власов, и Андрей Колосов… В 1988 году ушел работать в компанию SNC к Стасу Намину, где очень скоро стал арт-директором. «Работы было много, — рассказывает Балашов, — заниматься приходилось тем же самым, только вместо Ротару я оформлял музыку действительно симпатичных мне исполнителей: “Ночной проспект”, “Бригада С”, “Николай Коперник”, “Мегаполис”, “Центр”. В том же 1988 году познакомился с великим американским музыкантом и композитором Фрэнком Заппой (тот приехал в Москву по приглашению Стаса Намина). «Заппа долго бродил по моей мастерской, — Юрий с удовольствием вспоминает такие моменты, — по большой мастерской, нашпигованной всякой всячиной, как сейчас бы назвали, арт-объектами, и ему все это очень нравилось». Встречались еще несколько раз, а в 1991 году Юрий Балашов отправился в США, где занимался оформлением американского релиза группы «Парк Горького» и просто зарабатывал на хлеб как художник-оформитель. В 1993 году Фрэнк Заппа пригласил Юрия на день рождения, в конце которого отвел в сторону и предложил оформить его последний альбом. «Только учти, — добавил Фрэнк, — жить мне осталось немного, так что, извини, рассусоливать некогда». Обложка для альбома Civilization Phaze III была сделана Балашовым за два месяца, хотя альбом вышел уже в 1994 году, после смерти Заппы. В 1996 году он был номинирован на премию «Грэмми». О том, что его работа получила такую высокую награду, Юрий Балашов узнал уже в Москве, куда вернулся заниматься своим любимым делом.

Его имя на официальной мелодиевской обложке удивительно — к тому моменту он уже запятнал свою репутацию участием в «Золотом альбоме», гулявшем в народе на кассетах под именем группы «Мухомор»

В Ленинграде, учитывая наличие рок-клуба и собственного филиала фирмы «Мелодия», в общем процессе становления новой музыкальной культуры тоже нашлось место ярким и самобытным художникам. Олег Гаркуша привел в «АукцЫон» молодого и дерзкого авангардного провокатора Кирилла Миллера, ставшего на несколько лет неотъемлемой частью коллектива. Кирилл Миллер родился в Ленинграде в 1959 году, окончил ленинградское ПТУ № 61 по специальности «маляр альфрейно-живописных работ». Он придумал костюмы для группы, грим, декорации для живых выступлений, а заодно оформил несколько альбомов: «Как я стал предателем» (1989), «В Багдаде все спокойно» (1989). В 1990 году лейбл ЭРИО выпустил виниловую пластинку группы «АукцЫон» под названием «Дупло», процессом оформления которой руководил арт-директор Павел Павлик, еще одна знаковая фигура в музыкальном пространстве того времени. Но в 1992 году альбом был переиздан под изначально задуманным названием «Жопа», оформление для которого выполнил Миллер.

Лейбл ЭРИО выпустил несколько культовых виниловых релизов: ДДТ («Периферия», 1991, в оформлении использован рисунок покойного Владимира Сигачева, одного из основателей, наряду с Шевчуком группы ДДТ), «Наутилус Помпилиус» («Разлука», 1991, оформление на основе работы свердловского фотохудожника и дизайнера Ильдара Зиганшина, через руки которого прошли обложки почти всех музыкантов региона — «Агата Кристи», «ЧайФ», «Настя», «Апрельский марш»).

Продюсером этих релизов был Кирилл Кувырдин, москвич с архитектурным образованием, что встречалось далеко не у каждого, называвшего тогда себя художником.

Кувырдин всегда был в музыкальной тусовке — записывал «квартирники» Башлачева, помогал выпускать пластинки Егору Летову, и вообще у него дома, где постоянно жили приезжие музыканты, что-то все время сочинялось и придумывалось. Павел Павлик, товарищ Кирилла и арт-директор многих его проектов, вспоминает: «Работа над оформлением винилового издания “Прыг-Скок” — замечательный пример коллективного творчества, когда никто не жадничал, не присваивал себе идеи, а наоборот, охотно делился своими с товарищами. Прямо на полу в квартире Кувырдина мы часами ползали с Егором и Кузей УО, еще кем-то, кто оказывался рядом, что-то клеили, рисовали, составляли, как мозаику. Кувырдин появлялся неожиданно и давал свои советы…»

На мой взгляд, оформление пластинки «Прыг-Скок. Детские песенки», которую Летов выпустил за подписью Егор и Опизденевшие и которая была издана в 1992 году на виниле под лейблом «Золотая долина» (ZD 001), — одно из самых ярких явлений за всю короткую историю российского постперестроечного винила, пусть и грешит заимствованиями из психоделических 1960-х Джона Клевелэнда (оформлял знаменитые альбомы 13th Floor Elevators, горячо любимые Егором Летовым). Но как заметил Юрий Балашов: «Обезьянничали все!» И в этом аспекте более самобытной и одновременно действительно классной выглядит обложка двойного сборника «Гражданской обороны» «Попс» (1993, ZD 002).

Что касается Кирилла Кувырдина, то, как гласит легенда, он какое-то время назад спьяну заполнил анкету на получение Green Card, потом вдруг выиграл ее и отбыл в Калифорнию, где находится и сейчас.

Павел Павлик родился в 1963 году в Москве. Учился на искусствоведа, а стал настоящим дизайнером. Арт-директор лейбла ЭРИО, с 1991 по 1998 год арт-директор компании FeeLee Records, руководимой Игорем Тонких (для друзей-музыкантов – Танкист). Уже в качестве арт-директора FeeLee Павлик участвовал в оформлении обложек пластинок группы «Воскресенье» (1991, переиздание магнитоальбома 1981 года, в оформлении использован рисунок Михаила Шевякова), «Ноль» («Песня о безответной любви к Родине», 1991, дизайн Валерия Потапова и Катерины Кашициной), «Колибри» («Манера поведения», 1991), «ЧайФ» («Давай вернемся», 1992, дизайн Ильдара Зиганшина), «Вежливый отказ» («И-И Раз!..», 1992), «Ва-Банкъ» («На кухне», 1992) и многих других. Из работ для других лейблов можно вспомнить «Янка» («Не положено», 1991) и «Вопли Видоплясова» («Або Або», 1993). Лично мне очень нравится оформление обложки группы Mess Age (1992, FeeLee), в которой пел Robert Kofsman, позже уже под именем Роберт Ленц сменивший Валерия Сюткина на посту вокалиста группы «Браво».

Сейчас Павел Павлик работает арт-директором журнала «Русский пионер» и вспоминает «виниловые времена», оформляя семидюймовый виниловый сингл группы «Рубль», прилагающийся к одному из номеров журнала.

Еще одна из моих любимых пластинок тех времен, и в плане музыки, и в плане оформления, — «Вежливый отказ», выпущенная на фирме «Мелодия» в 1989 году. Оформление обложки выполнил известный андерграундный художник-концептуалист и музыкальный экстремист Свен Гундлах, наполовину армянин, наполовину эстонец, известный как устроитель скандальных арт-акций и перформансов. Факт присутствия его имени на официальной мелодиевской обложке удивителен — к тому моменту он уже запятнал свою репутацию перед советской действительностью участием в псевдомузыкальном коллаже-провокации «Золотой альбом», гулявшего в народе на кассетах под именем группы «Мухомор» (Гундлах действительно был членом группы «Мухомор» и музыкального арт-коллектива «Среднерусская возвышенность». — Артхроника). Кто-то чего-то явно не знал в составе худсовета фирмы «Мелодия».

Все на том же лейбле ЭРИО в 1991 году был переиздан знаменитый магнитоальбом Майка Науменко «LV». Изначально запись, в которой принял участие и Борис Гребенщиков, была сделана в домашних условиях в 1982 году, пересведена Алексеем Вишней в 1986 году и гуляла среди меломанов в виде кассеты (или бобины), иногда с оригинальным оформлением Андрея «Вили» Усова.

Андрей Усов родился в 1950 году в Ленинграде, известный фотограф и оформитель легендарных магнитоальбомов Майка Науменко и Бориса Гребенщикова. Потом его «сделанный на коленках» дизайн перекочевал и на виниловые издания этих исполнителей.

Кстати, первое официальное издание группы «Аквариум», выпущенное в 1987 году фирмой «Мелодия» и представляющее собой микс из магнитоальбомов «День серебра» и «Дети декабря», оформлено замечательным рисунком Андрея Гусева.

Любопытно, что когда на прилавках советских магазинов начали появляться пластинки «Аквариума» или «Алисы», «Телевизора» или «Пикника», то вдруг с нами, заядлыми меломанами, давшими обет верности западным пластинкам, казалось, навсегда, произошло невероятное — мы стали их покупать и даже слушать. И сейчас я понимаю, что в немалой степени это происходило благодаря обложкам. Такого мы в свободном доступе еще не видели. Хотелось попробовать на вкус. Что-то сейчас вызывает ироническую ухмылку, что-то осталось с нами навсегда. Значит, не зря эти парни старались?

И да, совсем забыл, байка о том, что Джоана Стингрей подсунула запись группы «Алиса» Энди Уорхолу и тот так проникся, что сразу же выдал знаменитый логотип, оставшийся с группой навсегда, — всего лишь байка. Ничего такого Уорхол не рисовал и, вероятно, до конца своих дней о Константине Кинчеве не слышал. А знаменитый логотип придумал Андрей Столыпин. Не стоит верить всему, что рассказывают о том времени.

 

Василий Шумов

«Ну что вы тут Машку с Ванькой нарисовали?»

Обложка пластинки 30 на 30 см — это вещь достаточного размера, чтобы там разместился месседж: рок-звезда, суггестивная абстракция, картина художника, арт-фото. Помню, как мои знакомые меломаны в советское время за неимением плакатов завешивали свои комнаты обложками рок-пластинок. Все пластинки вплоть до перестройки приходили по неофициальным каналам с Запада или из некоторых соцстран типа Югославии, где фирменные американские и британские альбомы перепечатывались в больших количествах. У нас даже был термин «югославская печатка», который подразумевал удешевленный вариант того же «Пинк Флойда», «Роллинг Стоунз», «Битлз».

В СССР была единственная на всю страну фирма «Мелодия», которая имела полный цикл производства пластинок, начиная с записи фонограммы в студии и до дистрибьюции готового продукта по торговым точкам вплоть до киосков «Союзпечати». На «Мелодии» был оформительский отдел, который и создавал обложки пластинок. Как и в любой советской организации, там работали выпускники профильных учебных заведений и ходили туда на работу с 9.00 до 18.00, как ходили в НИИ или в КБ. Художников-оформителей обложек советских пластинок никто не знал. Только где-то на обороте мелким шрифтом иногда была указана фамилия, хотя нередко вообще оформитель не упоминался. Таковы были реалии советской record-индустрии. Не говоря о том, что в СССР до второй половины 1980-х годов было немыслимо какое-либо фривольное оформление пластинок. Фирма «Мелодия» представляла боевой отдел советской пропаганды, была рупором ЦК КПСС, издавая огромными тиражами пластинки, воспевающие советский образ жизни, партию и комсомол. Сам факт, что какой-то музыкант получал шанс выпустить свои песни на «Мелодии», был чем-то небывалым, и о том, как будет выглядеть обложка его пластинки, музыкант даже не задумывался, ведь главное, чтобы пластинка вышла. Более того, мнения самого музыканта о дизайне обложки его пластинки никто и не спрашивал. У меня было несколько релизов в советское время на фирме «Мелодия» начиная с 1987 года, когда на «Мелодию» была дана разнарядка сверху, чтобы фирма начала включать в свои релизы известные подпольные рок-группы, такие как «Кино», «Зоопарк», «Аквариум», «Центр» и другие.

Обложка первой пластинки «Центра»: красный квадрат
Первым на «Мелодии» у нас вышел миньон, на котором были две песни «Бездельники» и «Сердцебиение». Я принес на «Мелодию» фонограмму этих песен, но для начала меня оттуда отфутболили, заявив, что она не подходит по качеству. Редактор выпуска услышал на фонограмме какие-то щелчки. Мне пришлось вручную их вычищать на катушечном магнитофоне. Со второго захода у меня фонограмму приняли. На этом мое участие в подготовке релиза закончилось. Через некоторое время у нас на концерте появился фотограф от «Мелодии», который в фойе одного московского ДК сделал фото «Центра» для миньона. Через несколько месяцев я увидел этот миньон в отделе пластинок в ГУМе. Обложка представляла красный квадрат с желтыми буквами. Кто ее оформил, мне неизвестно, да и сам миньон у меня не сохранился.

Обложка второй пластинки «Центра»: синий центр
Вторым был альбом «Сделано в Париже» в 1989 году. История с обложкой этого альбома необычна. Дело в том, что альбом был записан в студии в Париже и выпущен в феврале 1989 года в Западной Европе французским лейблом «Баркли», который был частью крупного концерна «Полиграм». К оформлению обложки этого альбома «Центра» я имел прямое отношение. Находясь в Париже во время записи альбома, продюсер альбома Максим Шмит несколько раз приглашал в гости домой и показывал свою огромную коллекцию винила, особенно раритеты группы «Крафтверк», с которой он сотрудничал. Однажды Максим сказал, что у него есть идея разместить на лицо обложки нашего альбома иллюстрацию из пропагандистского журнала «Советский Союз», который издавался для Запада и рассказывал о счастливой жизни в СССР. Я не знал, что такой журнал вообще существовал, а у Максима была большая подборка «Советского Союза» и его восхищали отдельные фото и иллюстрации из этого издания. Максим предложил как идею лицевой стороны обложки иллюстрацию из этого журнала на тему советского покорения космоса. Это был коллаж, на котором был изображен земной шар с летающими вокруг него спутниками. Идея мне понравилась. Тем временем я пролистывал другие выпуски журнала, и глаз остановился на фото, на котором были изображены парень с гармонью и девушка, счастливо идущие по бескрайнему полю. В то время на Западе благодаря перестройке была мода на все советское, и мне показалось, что эта фотография подойдет лучше для обложки альбома «Центра». Так она и появилась на альбоме. Через полгода я пришел на фирму «Мелодия» на переговоры по поводу издания этого альбома. Я попал в кабинет к замдиректора, если не ошибаюсь, по фамилии Чечеткин. По правам на выпуск этого альбома проблем никаких не было, замдиректора одобрил издание, но сказал: «Все нормально, только обложку поменяйте». Я сперва не понял, в чем дело. «Ну что вы тут Машку с Ванькой нарисовали», — сказал он. Я начал объяснять, что это фото из журнала «Советский Союз» и что эта обложка была хорошо встречена критикой в Западной Европе, а сам альбом был признан альбомом месяца влиятельным во Франции журналом «Актюэль». Замдиректора пояснил, что с такой обложкой альбом рок-группы «Центр» будет попадать в раздел «Народная музыка» вместе с пластинками гармонистов, балалаечников и народных хоров. Продавщицы, получив пластинку с такой обложкой, сразу поставят ее в раздел народной музыки. В СССР секции по продаже пластинок имели несколько разделов, типа: эстрада, зарубежная эстрада, пластинки для детей, классическая музыка и т. д. Раздел «Народная музыка» был одним из самых непопулярных, и попади туда «Центр», мало кто мог бы вообще заметить его в магазине. Я понял, что мне надо прямо сейчас в кабинете замдиректора найти новое решение обложки, иначе этот альбом на «Мелодии» не выйдет. Я тогда предложил идею, которая первой пришла мне в голову: назвать альбом «Сделано в Париже», а на обложку разместить фотографию панорамы Парижа. Эту идею замдиректора сразу поддержал и сказал, чтобы я шел к художникам, а он им позвонит и даст команду. Единственное, на чем я настоял, — это чтобы в верхней части обложки сохранился логотип «Центра», как на французской обложке. Через месяц пластинка появилась в продаже. На обложке было голубо-розовое фото Эйфелевой башни, над которой красными буквами было написано «Центр», а внизу белыми буквами: «Сделано в Париже». Из-за этой обложки меломаны называют этот альбом «Синий Центр».

Обложка серии пластинок ассоциации «Лава»: фото «Трубач» Родченко
В 1990 году в Москве вместе с разными музыкантами, которые создавали электронную и экспериментальную музыку, мы создали ассоциацию «Лава». Мы устраивали концерты и хотели выпустить наших авторов на «Мелодии». Продюсерами «Лавы» были я и Владимир Рацкевич (группа «Рубиновая атака»). Музыка у нас была экспериментальной, концептуальной и авангардной, и мы думали, как оформить нашу серию пластинок, чтобы дизайн обложек также был нестандартным. У Володи был приятель Андрей Гусев, художник-оформитель. Он создал логотип для ассоциации «Лава», и с ним мы обсуждали различные идеи дизайна обложек. Однажды Андрей спросил нас о количестве альбомов, которые мы планируем выпускать. У нас на тот момент были готовы фонограммы четырех альбомов. Андрей предложил использовать в дизайне обложек фото Александра Родченко «Трубач», которое будет разделено на четыре квадрата, каждый из которых станет обложкой альбома серии из четырех пластинок. Если у нас вдруг будет больше альбомов, то это фото можно делить на 6, 8, 10 и более квадратов.

Мы приняли эту идею, и на «Мелодии» в 1990–1991 годах вышли четыре пластинки «Лавы». Меломаны, которые покупали пластинки серии по отдельности, вряд ли смогли догадаться, что обложка каждой является четвертью композиции Родченко. Эти пластинки продавались разрозненно, и мне не известны ситуации, когда в магазине одновременно были все четыре альбома «Лавы», чтобы их обложки можно было сложить в единое целое и оценить концепцию дизайна. В 1991 году распался СССР, и фирма «Мелодия» прекратила существование. Мы успели выпустить эти четыре винила. Мне не известны какие-либо релизы винила с такой концепцией дизайна обложек.