Александр Шабуров

Группа «Синие носы» организовала в уходящем году ретроспективную выставку и провезла ее по областным государственным музеям Барнаула, Новосибирска, Омска и Тюмени. Член группы художник Александр Шабуров составил краткий курс популярного арт-краеведения.

Все провинциальные вояжи современного искусства за 20 лет его истории можно пересчитать по пальцам. В крайнем случае рук и ног. Первые 10 лет актуальные арт-тенденции насаждали сверху. Благо в перестройку этому сопутствовали атмосфера нового мышления, гласность и русский бум. Главных перевозчиков искусства по российской глубинке было четыре. Худрук Государственного центра современного искусства Леонид Бажанов, первый музеефикатор отечественного contemporary art Андрей Ерофеев, галерист Марат Гельман и — в самое последнее время — организатор московского Клуба коллекционеров современного искусства Пьер-Кристиан Броше. ГЦСИ осваивал деньги Министерства культуры РФ, Ерофеев — гранты Сороса, Гельман организовывал выставки и фестивали как предвыборные социальные проекты, Броше освоил жанр передвижной выставки как атипичной рекламной акции. Поэтому Бажанов выбрал стратегию «незаметного вползания». Чтобы постепенно приучить сограждан, создать инфраструктуру и при этом никого не задеть. На передвижных выставках ГЦСИ царил абстрактный экспрессионизм или минимализм. Ерофеев в угоду загранице и собственной синдроматике пошел прямо противоположным путем. Чтобы был конфликт с работниками музея и чтобы они обязательно сняли несколько картин с матерщиной, выказав тем самым свою заскорузлость. Марат Гельман в 1999 году при поддержке партии СПС организовал фестиваль «Культурные герои XXI века», разослав столичных экспертов выискивать таланты в областных городах. Обнаруженные таланты переехали в Москву. Наконец, Броше — современная реинкарнация Чичикова. Никаких скандалов а-ля Ерофеев, прямо наоборот. Главное оружие — французский акцент, с помощью которого проще всего донести губернаторшам новую столичную моду. Благо к тому времени Даша Жукова успела открыть свой «Гараж», и любая уважающая себя жена бизнесмена стремилась стать галеристом или коллекционером. «Вы понимаете выгоду подобного статуса? — искушал Пьер слушателей на каком-то воркшопе в Ижевске. — Еще совсем недавно я тоже был никем, а стоит назваться “коллекционером современного искусства”, как тебя пускают к Роману Аркадьевичу и шампанским поят…»

На этом финансирование арт-путешествий сверху прекратилось. Государство централизованно инвестирует свои институции или постройку недвижимости. Да и иностранные фонды (Сороса, Роберта Боша и Институт Гете) ныне финансируют лишь организацию сетевых структур поддержки гражданского общества и правозащитников. На художества деньги не дают. Зато во втором десятилетии существования отечественного contemporary art хлынула волна инициатив снизу. Попробуем пересчитать их.

Биеннале в Ширяеве под Самарой. Когда-то Илья Репин написал здесь «Бурлаков на Волге». Существует с 1999 года. Сначала финансировалось, понятно, Соросом, теперь держится на подножном корме благодаря самарским энтузиастам Неле и Роману Коржовым, организовавшим местный Центр современного искусства. Ноу-хау — обливание холодной водой на природе и непрекращающаяся гулянка по росе. Подобный же летний лагерь под стенами Соловецкого монастыря устраивала в 2001–2004 годах студентка Люба Кузовникова со товарищи. Называлось это «Центром современного искусства Арт-ангар», потому как располагалось в бывшем ангаре для гидросамолетов. Финансировалось опять же Соросом и закончилось из-за нежелания монастыря, чтоб чуждую им культуру насаждали прямо у них под носом. После разборок с монастырем Люба переехала в самую северную точку Норвегии — городишко Киркенес. Казалось бы, это уже вне сферы наших интересов, ан нет! Теперь на норвежские деньги, аккумулирующиеся фондом «Баренц-секретариат», Люба организует выставки и фестивали для всех стран региона Баренцева моря без разбора, в том числе в городах Мурманске и Никеле. Интеграционные культурные проекты нужны Норвегии, дабы участвовать в совместной разработке Штокмановского нефтегазового месторождения.

Оговорюсь: Люба, Коля, Катя тут не случайно. Все упомянутые проекты зиждятся на вполне конкретных людях, и людей этих — считаные единицы…

Шаргород. В 2006 году московский бизнесмен Александр Погорельский решил облагодетельствовать свою малую родину и привлек к этому делу столичного арт-фрукта Колю Палажченко. Вместе они организовали «Общество поддержки актуального искусства “Метафутуризм”», отремонтировали единственное в этом местечке общежитие и пару раз вывозили сюда на пленэр автобус творцов и грузовик красок. По сию пору в Шаргороде существует художественная резиденция, курируемая Женей Кикодзе, и даже «собрание современного искусства». Шаргород — это, конечно, уже Украина, ну да ладно!

Ижевск. Друг и соученик Володи Дубосарского по Суриковскому институту Энвиль Касимов — депутат, редактор местной газеты, компанейский человек, а по старой памяти еще и живописец. С 2006 года каждое лето помогает в организации Дней города, куда привлекает друзей-художников. Те присылают эскизы, а местные умельцы выстругивают их при помощи бензопилы и расставляют по центральным улицам. Гостей возят по этнографическим заповедникам и отпаивают кумышкой (чай с самогонкой). В Ижевске есть своя арт-группа «Археоптерикс» и две галереи — в местном торговом центре и в коммерческом университете.

Норильск. В 2005–2009 годах фонд Прохорова устраивал здесь фестиваль «Таймырский кактус», куда привозил московских знаменитостей. Фестиваль закончился, как только Прохоров разошелся с Потаниным и продал ему свою долю «Норильского никеля».

Воронеж. Поэт Костя Рубахин, папа которого был директором местного горно-обогатительного комбината, пару раз на деньги знакомых осуществлял прививку землякам своих экстравагантных художественных вкусов. Лет пять назад Рубахин вывез в Воронеж трансформера Влада Мамышева-Монро, который шугал прохожих, разгуливая по улицам (под охраной, конечно) в костюме Гитлера, а в 2010 году пригласил новую медиазнаменитость Валерию Гай-Германику и Марата Гельмана с видеовыставкой. Видеофестивали вообще расплодились, аки рок-фестивали в перестроечные времена, — они существуют в Волгограде, Новосибирске, Челябинске, Канске Красноярского края и во многих других местах. Если фестиваль продержится на голом энтузиазме лет пять, Министерство культуры обязано его финансировать.

Новосибирск. Расцвет новосибирского contemporary art вызван открытием здесь опять же филиала фонда Сороса, когда местным предприимчивым мужичкам (Славе Мизину, Диме Булныгину и Константину Скотникову через жену последнего) удалось апроприировать его денежки. В Екатеринбурге, например, филиала фонда Сороса не произошло, потому как местный губернатор Россель склонял Джорджа в первую очередь поддержать более «традиционные ценности» — дать грант на восстановление Верхотурского монастыря. И мне пришлось перебраться в Москву. После капитуляции Сороса из Новосибирска здесь — благодаря преподавателю архитектурного института Скотникову и галеристу Пушу (о нем ниже) — возникло объединение «Бабушка после похорон», которое проводила первомайские разгильдяйские «монстрации». Один из участников группы укатил за границу и там потерялся, в Новосибирске остался другой — Артем Лоскутов. Хороший парень и местный культурный герой, коего в прошлом году условно осудили за хранение наркотиков.

Красноярск. Здесь не знали, куда приспособить бывший Музей Ленина, и в 1995 году придумали Красноярскую музейную биеннале. Сперва на деньги Сороса, потом — фонда Прохорова. Куратор — Сергей Ковалевский. Прошла уже восемь раз.

Ростов. Преподаватель архитектурного института Александр Лисневский в 2010 году организовал 1-ю Ростовскую биеннале современного искусства. Частично на областные деньги. Тема — чего-то про концептуализм. Московский концептуализм наконец-таки дождался заслуженного провинциального признания. Некто Герман Титов в Вологде издает «Библиотеку московского концептуализма». На Екатеринбургской биеннале зачем-то организовали перформанс Кабакова — без его участия, но по присланной им бумажке.

Пермь. Бизнесмен Сергей Гордеев решил стать сенатором (депутатом Совета Федерации) от Перми, а взамен устроить ей ребрендинг. Познакомил пермского губернатора с нашим галеристом Маратом Гельманом, и тот возглавил первый в провинции Музей современного искусства. Противники обвиняют Гельмана, что это чужеродный филиал арт-макдоналдса, не принимающий в расчет местных культурных деятелей. Сторонники отвечают, что даже этот конфликт позитивен, ибо пробудил от спячки местную интеллигенцию. С одной стороны, Гельман, конечно, навязывает свои вкусы, а с другой  — чуток к тенденциям. Его проект «Русское бедное» — не про «бедное», а про «аутентичное», ибо собрал все возникшие на нашей культурной территории незаимствованные «почвеннические» технологии. Вроде бы теперь на самом верху решили прививать ту же модель культурного конфликта и ребрендинга всем желающим губерниям. Числом около семи. Благо это совпало с новым этапом государственной поддержки западнического искусства для нужд модернизации, инноваций и нанотехнологий.

Нижний Новгород. Здесь расположен самый активный филиал Государственного центра современного искусства. В нем работают аж 15 девиц, но до самого последнего времени не было ни одного местного художника, не считая арт-группы «Провмыза». Я не мог понять почему, а потом сообразил: до Москвы всего четыре часа, и весь культурный слой вымывается туда, не задерживаясь! Филиалы ГЦСИ копируют стратегию РПЦ — заполучить какую удастся недвижимость, а там поглядим. Теперь все силы приложены к ее ремонту — в случае Нижнего Новгорода, Арсенале в Нижегородском кремле.

Екатеринбург. Здесь тоже работает филиал ГЦСИ. Прежние его начальники Арсений Сергеев и Наиля Аллахвердиева были не в ладах с местным музеем, поэтому пропагандировали contemporary art в виде уличных листовок или разрисовывания заборов. Их преемнице Алисе Прудниковой большой недвижимости раздобыть не удалось, зато она употребила свои таланты, чтобы организовать в сентябре 2010 года Первую Уральскую индустриальную биеннале на десятке местных заводов. Для этого из трех отечественных кураторов Прудникова выбрала Катю Деготь. Парадокс: на словах Катя чурается среднестатистического европейского арт-мейнстрима, но на выставки собирает именно его образцы. Местные художники участвовать в биеннале приглашены не были.

Помимо периодических случались передвигающиеся выставки.
В перестройку в Суриковский институт из Вены приехал учиться экстравагантный деятель Лукас Пуш. Бредившие заграницей россияне не понимали его тяги к школе академического рисунка Павла Чистякова и считали агентом КГБ. Лет через десять Лукас Пуш решил, что Сибирь в его художнической карьере может стать чем-то вроде Таити у Гогена: прикатил в Новосибирск, купил раздолбанный гараж и организовал в нем одноименную галерею. Еще через год прикупил грузовик ГАЗ, водрузил свой «Гараж» в кузов и отправился по окрестным деревням. Параллельно Лукасу что-то подобное предприняли: столичная арт-группа «Бомбилы» (сын Люды Бредихиной и пасынок художника Кулика Антон Николаев и Саша Россихин), прокатившиеся по Московской области с показом видео, Люба Кузовникова — с контейнером вокруг Баренцева моря и директор ЦДХ Василий Бычков — с рефрижератором от Астрахани до Сочи.

Наконец, наша группа «Синие носы» тоже отметилась в этом году в регионах и провезла ретроспективу по областным госмузеям Барнаула, Новосибирска, Омска и Тюмени. Обошлось без скандалов. Провинциальные музейщики вовсе не косные ретрограды (как кажется московским снобам и Андрею Ерофееву). Из-за малого финансирования и отсутствия местных инициатив любой областной музей с радостью разместит у себя интересную выставку из Москвы. Что-то еще происходило у кого-то в палисаднике то ли в Симферополе, то ли под Балаклавой. Вот, собственно, и все.

Выводы и перспективы. Перспективы вполне радужные. Во всех областных городах есть суши-бары. Во всех суши-барах сидят зрители нашего искусства — менеджеры всех мастей, «офисный планктон», мечтающий стать средним классом. Получить высшее образование и потреблять в том числе наши выставки. В каждом областном городе зарождается круг коллекционеров, которому молва о столичном «Гараже» занесла в голову мысль, что покупать пятисотые фотолитографии самого модного в 1970-е художника Сальвадора Дали уже не так круто. Благодаря иностранным культурным институциям в каждом областном городе вы периодически можете лицезреть анемичные образцы западных арт-поделок. Но энтузиазма это почему-то не вызывает. Спрашиваю на местах: ну как? Мне говорят: а никак. К их жизни это ни малейшего отношения не имеет.