Ирина Кулик
Московский музей современного искусства в Ермолаевском пер. (в рамках программы «Москва актуальная») 18 декабря 2009 – 17 января 2010
Круглую дату — 50 лет, после которой его иначе как живым классиком не называют, Константин Звездочетов отметил еще в 2008 году. Так что само собой предполагалось, что первая музейная персоналка культового персонажа московской арт-сцены в ММСИ, сделанная в сотрудничестве с галереей XL, будет полноценной ретроспективой. Однако смириться со статусом классика Звездочетов не пожелал — на открытии он вместо цветов и поздравлений предпочел получить кремовый торт в физиономию. Вместо ретроспективы он выдал артистический жест — сколь концептуальный, столь и хулиганский. Нет, конечно, по выставке вполне можно составить представление о том, чем занимался все это время Константин Звездочетов. Тут есть и упоительные, снятые «на коленке» фильмы образовавшейся в 1979 году арт-группы «Мухомор», — «Гамлет», «Убийство Цезаря» или «Отец Сергий», и совсем недавние работы из серии «Нормальная цивилизация», представляющей мифическую «заграницу», пугавшую и манившую невыездного советского человека, еще раз подтверждающие, что Звездочетов — единственный в своем роде настоящий русский поп-артист, в советской низовой культуре видящий не изнанку официальной идеологии, но ее опровержение.
Но чтобы увидеть ретроспективную часть на последнем этаже музея, надо миновать три этажа, плотно завешанные совершенно новыми и, мягко говоря, неожиданными работами. А именно множеством почти одинаковых пейзажей: зеленые деревья и домики с красными крышами на фоне синего неба. Картинка позаимствована с карикатуры некоего Г. Пирцхалава в журнале «Крокодил» 1955 года, который Звездочетов называет одним из главнейших источников своего вдохновения. Карикатура представляет двух эстетов, созерцающих выставку тех самых пейзажиков. Крокодильский автор таким образом, надо думать, бичевал безыдейность отдельных произведений искусства.Что имел в виду Звездочетов, завешивая домиками в Коломне, Калуге, Елабуге, Алупке и Алуште три этажа, понять сложнее. Тем более что изданный к выставке «Первый русский каталог» Константина Звездочетова вместо концептуального авторского или кураторского текста содержит перепечатку статьи из «Российской газеты» за 1999 год, посвященной борьбе Союза художников РФ с налоговой полицией. Автор статьи связывает наезды на СХР с деятельностью Российской академии художеств и упоминает того самого Г. Пирцхалава — именно он в 1962 году подписал рекомендацию в Союз художников СССР нынешнему президенту РАХ и директору ММСИ Зурабу Церетели.
Сводить весь проект Звездочетова к конспирологическому кукишу в кармане как-то скучно. Сам Звездочетов говорит, что «домики» (рисовать их ему помогала целая команда) — это образ музея, в котором он все же согласился прописаться, смирившись со статусом классика. И в этом смысле выставка выглядит пародией на грандиозную московскую ретроспективу Ильи Кабакова, разыгранное в жанре полумелодрамы, полуфантасмагории, повествование о вечной мечте художника попасть в музей, как в рай, даже если для этого нужно создать свою альтернативную историю искусств и придумать всех ее героев. Кажется, что Звездочетов так же решил выступить от лица некоего вымышленного живописца, маленького человека в большом искусстве, возможно, как раз примерного члена Союза художников, всю жизнь со смиренной одержимостью рисующего свои пейзажики и наконец дождавшегося положенной за выслугу лет персоналки. Однако доводить игру до конца Звездочетов не стал, «не выдержав», по собственному признанию, ни чистоты концептуального жеста, ни формата всамделишной академической ретроспективы: в рай ему пока что явно не хочется.
