Юлиана Головченко
Уличное искусство в России относительно молодо, но уже успело обзавестись своими звездами. Екатеринбургский стрит-артист Radya несанкционированно раскрашивает стены и одновременно принимает участие в легальных художественных акциях. Художник рассказал Юлиане Головченко о том, чем стрит-арт отличается от граффити и каково его предназначение.
В: Почему ты выбрал улицу вместо выставочного зала?
О: Нет разницы между внутренними и внешними стенами, они одинаково заслуживают внимания, могут быть красивыми. Просто на улице я бываю чаще.
К тому же улица — это огромный ресурс. Когда люди все время ходят одними и теми же маршрутами, они перестают обращать внимание на то, что их окружает. А я пытаюсь расшевелить повседневность. Думаю, слово «трип» хорошо описывает тот эффект, которого я добиваюсь от искусства. Для меня трип — это ситуация, в которой ты чему-то удивляешься; это важно, потому что именно удивление может пробудить все остальные чувства.
В: Помнишь свою первую работу?
О: Первой большой работой, думаю, был трафарет знаменитой фотографии Макса Альперта «Комбат», той, где стоит человек со вскинутым пистолетом. Идет бой, сзади комбата лежат солдаты, и тут он встает с пистолетом и призывает атаковать. Понятно, что скорее всего все они погибнут. Для меня это изображение символизирует ситуацию, когда одним людям приходится умирать во имя жизни других. Есть мнение, что этот кадр постановочный, но меня это не особо волнует, потому что такой сюжет имеет место в действительности.
Этот рисунок мы сделали на внутренней стене полуразрушенного дома, и он начал жить своей жизнью — кто-то положил к нему цветы. Еще кто-то сфотографировал картинку и выложил в интернете, приписав, что она нарисована кем-то, некогда жившим в этом доме. Может, тем, кто потерял на войне близкого человека. Вообще этот рисунок хорошо видно издалека, когда, например, проезжаешь на троллейбусе.
В: От уличного искусства до криминала по нашему законодательству — один шаг. Выходя на улицу, ты думаешь об этом?
О: Все, что я делал, — это было в таких местах, где опасностей немного: полуразрушенные дома и тому подобное. По-моему, мы не делаем ничего плохого. Да, формально это противозаконно, но когда я разговариваю с полицейскими, они проявляют снисходительность.
В: Все же с правоохранительными органами вам приходится сталкиваться?
О: Как правило, мы все делаем днем; если выходить ночью, то наша работа точно будет выглядеть как нечто криминальное. А днем мы надеваем спецодежду, красим, и обычно вопросов не возникает, а если все же случается, то рассказываем, в чем идея, и полицейские уходят ловить более очевидных преступников. Конечно, наша деятельность все еще непривычна, стрит-арт — движение молодое. Хотя его широкой популярности уже пять-шесть лет.
В: За популярность этого движения, по-видимому, несет ответственность Бэнкси?
О: Мне нравится Бэнкси, он очень хороший, чистый такой. Вообще Бэнкси — серьезный художник, взять хотя бы то, что он столько времени удачно скрывает свое лицо — это очень сложно. Мне кажется, после того как появился Бэнкси, я начал задумываться о таком виде самовыражения, да и не я один, это точно.
В: А как представители уличного искусства относятся к госпремиям? (Radya принимал участие в конкурсе «Инновация» в номинации «Новая генерация». — «Артхроника».)
О: Я решил участвовать в конкурсе как раз для того, чтобы понять, как вообще устроен этот процесс, — нужно мне вообще это или нет.
В: Что скажешь про тэггеров, которые своими закорючками изрисовали весь метрополитен и подземные переходы?
О: Ими возмущаются не только обыватели; те, кто интересуется стрит-артом, тоже им не особо рады. Есть даже такое противопоставление, что, дескать, стрит-арт — он ясен и понятен, а граффити — темное и разрушительное занятие. Но в последнее время я стал склоняться к тому, что это все-таки весело — дело в процессе, а не в результате. Я видел отличную работу в Перми: две стены напротив друг друга, на одной написано «Бомби стены», а на другой — «Е.и систему».
В: Стрит-артисты рассчитывают на обратную связь, на какой-нибудь отклик со стороны зрителей?
О: Нельзя не учитывать, что на улице твою работу увидит очень много людей, и это не должно быть что-то негативное… Конечно, мы ни с кем не согласовываем свои работы. Но я очень долго утверждаю их с самим собой и с людьми, мнение которых для меня важно. Это ведь огромная ответственность — показывать свои работы никак не ограниченной аудитории.
