Мария Семендяева

В акциях прокремлевских движений «Наши» и «Идущие вместе», как в кривом зеркале, отразилась история протестного акционизма двухтысячных. Выяснилось, что акционизм бывает не только радикально оппозиционным, но и провластным. Методы арт-активистов без изменений апроприировались искусственно организованными молодежными движениями. Коллективная симуляция «искреннего и подлинного» акционного поведения – один из занимательных симптомов путинской эпохи

ДАБСТЕП И УНИТАЗ
Уличная акция – яркий и доступный способ донести свое политическое высказывание до граждан. Об этом прекрасно известно не только художникам-акционистам и левакам, рвущимся на баррикады, но и идеологам кремлевских молодежных движений. Общественная реакция на перформанс, привлекающий внимание к какому-то событию, во сто крат сильнее реакции на само это событие.

Значение перформанса и акции давно усвоено движением «Наши». Однако было бы неправильным встраивать их акции в общий курс развития акционизма в России в этот период. Акции движения «Наши» пародируют и искажают существующие в художественном и политическом акционизме принципы. Акционизм вообще возник как практика леваков и экстремистов – рассчитанная таким образом, чтобы привлечь внимание граждан к общественным или политическим проблемам. Когда акции устраивают члены проправительственной молодежной организации, это скорее напоминает не об акциях Олега Кулика или Александра Бренера и не о протестах партии зеленых, а о торжественных шествиях пионеров и сжигании чучела Чемберлена на Красной площади. Эффект от акций «нашистов» портит и тот факт, что они не теряют самодовольства ни во время, ни после акции – в комментах в ЖЖ, «Твиттере», «Фейсбуке». Такое самодовольство надо заслужить – например, как группа Pussy Riot, о качестве песен которой можно спорить, но не признать их смелости во время перформанса на Лобном месте нельзя.

Движение «Наши» функционирует как своеобразная грибница, от которой ответвляются многочисленные поддвижения, инициативы и студенческие группы: «Наши 2.0», «Сталь», «Твой фильм о войне – наша победа», «Контрольная закупка» и прочие.

Сейчас «Наши» уже почти не занимаются разработкой эффектных акций, а стараются брать числом – выводят на специально отгороженные площади несколько сотен своих сторонников, дружно размахивают флагами, пляшут под дабстеп или поют патриотические песни. Общественная реакция на подобные события, как правило, сравнима с реакцией на чью-нибудь свадьбу в парке «Кузьминки».

Совсем по-другому обстояли дела с 2000 по 2007 год, когда основатель «Наших» Василий Якеменко еще не отправился возглавлять Федеральное агентство по делам молодежи, а вплотную занимался своим детищем. В 2000 году было создано движение «Идущие вместе», ориентированное именно на массовые акции, – по мнению причастных людей, оно было гораздо более сплоченным, чем «Наши». Так, например, в 2005 году «Идущим» было поручено всеми силами компрометировать постановку оперы Леонида Десятникова «Дети Розенталя» по либретто Владимира Сорокина. Тогда на площади Большого театра под звуки арии Ленского активисты рвали книги Сорокина и бросали их в унитаз, а после под видом рабочих явились к писателю домой, чтобы осуществить якобы сделанный им заказ – поставить тюремные решетки на окнах.

В те времена, когда «Идущие вместе» стояли на площади Большого театра круглосуточным пикетом, на ту же площадь мог прийти кто угодно: от активистов Авангарда красной молодежи под руководством Сергея Удальцова (который сейчас превратился в одиозную фигуру) до православных хоругвеносцев, чтобы на равных мериться молодецким задором. В дальнейшем «Наши» решили не соперничать с оппозицией на улицах – специально созданная Добровольная молодежная дружина, сейчас уже прекратившая свое существование, помогала милиции разгонять неугодные акции протеста.

ХРЮШИ И СВАСТИКА
В 2005 году движение «Идущие вместе» было реформировано в молодежное антифашистское движение «Наши». Чтобы соответствовать размаху национального молодежного движения, «Наши» изменили тактику. Акции сконцентрировались на двух направлениях – воспитании патриотизма (путем устроения массовых гуляний сторонников «Наших» и просто привезенных из провинциальных городов студентов в честь победы в Великой Отечественной войне), а также борьбе с неугодными западными дипломатами (путем пикетов, преследований и забрасывания посольств разным мусором).

У посольства Эстонии, где «Наши» в 2007 году пикетировали с требованием отменить перенос статуи советского солдата из центра города на военное кладбище, вместе с ними в пикете участвовали члены движений «Россия молодая» и «Местные». Кто-то из активистов попытался кинуть в здание посольства свиную голову. Использование в акциях расчлененных тел животных характерно для креатива прокремлевских молодежных движений: когда в 2009 году неизвестные прислали в редакцию оппозиционной «Новой газеты» бандероль с ослиными ушами, сотрудники редакции усмотрели в этом руку «Наших».

Но больше всего «Наши» любят свиней. В этом году «Наши» открыли новый проект, который называется «Хрюши против». Активисты в костюмах свиней атакуют продуктовые магазины, где находят просроченные продукты и бросают их в продавцов. Кроме того, «хрюши» борются еще и с ожирением. По-видимому, активисты совсем не прочь, чтобы их движение ассоциировалось с образом милого розового поросенка. Притом что еще в 2007 году в кулуарах среди тех, кто имел отношение к руководящему звену движения, обсуждался план превращения образа Че Гевары в один из символов движения «Наши».

Последняя показательная акция «Наших», имевшая общественный резонанс, произошла в 2010 году уже не на улицах города, а в лесу, где проходит ежегодный лагерь «Селигер». Инсталляция «Здесь вам не рады» была задумана движением «Сталь» – ответвлением «Наших», занимающимся «патриотическим воспитанием». Чем движение занимается на деле, сказать трудно: в последнее время активисты «Стали» устраивают марши с барабанами в разных городах страны. Инсталляция представляла собой колья, на которые были насажены муляжи голов Людмилы Алексеевой, Кондолизы Райс, Михаила Саакашвили, Николая Сванидзе, Юрия Шевчука, Эдуарда Лимонова, Бориса Немцова, Михаила Ходорковского, Виктора Ющенко, Квентина Тарантино и других неугодных «Нашим» правозащитников и деятелей культуры. На головы были надеты каскетки со свастиками.

АРТ-ПАРАД
В том же году на Селигере состоялась премьера проекта «Арт-парад» под руководством бывшей студентки из Тулы, члена Общественной палаты и движения «Наши» Юлии Городничевой. «Арт-парад» – это что-то вроде летнего лагеря, где проходят мастер-классы и программы, так или иначе связанные с художественными практиками.

Рискнем предположить, что возникший на Селигере «Арт-парад» явился ответом на массовое распространение «Монстраций» – костюмированных шествий с абсурдными лозунгами. «Монстрацию» придумал и осуществил новосибирский художник Артем Лоскутов. С 2004 года «Монстрации» проходили в Новосибирске, 20 апреля 2010 года первая «Монстрация» состоялась в Москве. И уже в 2010-м на «Арт-парад» приезжал Анатолий Осмоловский – в рамках арт-парадовской «Секции видения» бывший радикальный акционист рассказывал о том, как он видит искусство в наши дни. В 2011 году за ним потянулись и другие популярные фигуры – стилист Александр Рогов, Вадим Самойлов из «Агаты Кристи».

Факт создания «Арт-парада» заставляет задуматься об одной забавной вещи: правительственная инициатива следует за общественным настроением, но не выражает никакой собственной позиции. Во времена активности нацболов, приковывавших себя наручниками к зданиям и выводивших на свои акции самых безбашенных активистов, появились «Идущие вместе». Но как только уличный активизм пошел на спад, а нацболов пересажали или заставили эмигрировать, были образованы «Наши». Им по наследству досталась смутная тяга к уличным акциям, но эффекта от их последних акций редко хватает больше чем на пару новостных публикаций.

Было бы логично предположить, что «Арт-парад» может стать своеобразной лабораторией новых практик для политического актива «Наших», плавильным котлом, из которого появится новый нашистский уличный активист. Этот активист мог бы быть всесторонне образованным художником, который затмил бы «слабых и безыдейных» оппозиционеров своими оригинальными уличными акциями. Однако руководитель «Арт-парада» Юлия Городничева, побеседовавшая с «Артхроникой», совсем не склонна смешивать свое направление с общим вектором развития «Наших» и отрицает, что в ее цехах замышляются новые акции. Зато она на свой лад разделяет понятие перформанса и акции: «Перформанс предполагает определенную долю эмоционального отчуждения автора, перформансом можно троллить, пугать, удивлять – и при этом контролировать собственные эмоции. Акция же требует эмоциональной отдачи в момент ее проведения, акция – это порыв искренних чувств, которые в обычной жизни приходится скрывать. Акционное поведение – самое искреннее и подлинное поведение человека, тем более художника».

Очевидно, что в последние годы активистам движения «Наши» не хватает «искренних чувств, которые в обычной жизни приходится скрывать». Давно уже не слышно о громких акциях на улицах Москвы, а на многотысячные митинги протеста против фальсификации выборов прокремлевские движения по привычке ответили привозом иногородних студентов, которые неприкаянно гуляли по отгороженным полицией центральным площадям.

 

На волне протестной активности «Артхроника» поговорила с художниками-активистами об их участии в недавних митингах и о том, как изменилась их стратегия теперь, когда к акциям подключились не только рофессиональные революционеры, но и множество еще недавно политически пассивных граждан

ДЕНИС МУСТАФИН

Акционист, организатор альтернативной биеннале «Пошел! Куда пошел?», один из организаторов акции в защиту химкинского леса «Лесу – лес»

– Выход людей на Болотную означает, что мы получили поддержку масс. Раньше я приспосабливал под свои цели активную среду Триумфальной, делал чисто художественный проект, ходил рекламировал свой фестиваль («Пошел! Куда пошел?». – «Артхроника»), делал микровыставки прямо на площади. Но это профанация оппозиционной активности. Меня не прельщает роль политического функционера и прямая политика. Это определенный бизнес, как галерейное искусство. Теперь, когда масштаб протеста сменился, очевидно, что есть поток, а в нем свои течения. Интересно что-либо делать внутри этих течений, оформлять их, окрашивать в разные цвета, потому что все вроде бы идут вместе, но тут Навальный, тут Чирикова, тут больше правых, тут левых, а тут люди, которые откровенно спекулируют.

Художник – это провокатор, хулиган; он обличает и себя, и ситуацию, поэтому вписываться в протест на общих основаниях можно только в качестве гражданина. Как художник, я буду перерабатывать все это и потом выставлять в том формате, в котором обычно это делаю. С питерскими активистами-анархистами арт-группой «Аффинити» мы сделали на Болотной огромный транспарант, на котором арабской вязью было написано «Америка платит». На вопрос о том, что это значит, мы отвечали «Долой Путина» или первое, что приходило в голову. Это безобидная провокация. Но при скоплении людей действуешь лайтово, неэффективно, работая на фотокамеры, документацию. Интереснее делать анонимные провокации за рамками митинга, создавать утопические творческие площадки, платформы в попытке объединить людей, которым не так много надо, чтобы понять друг друга. Минимальный контакт, максимальный результат. Чем больше среди людей на митинге отдельных сплоченных ячеек, тем проще им в итоге договориться. Ребята-марксисты, в частности, сейчас этим занимаются. Получится интересный конструктор.

ИЛЬЯ БУДРАЙТСКИС
Историк, художник, активист Российского социалистического движения

– Для меня всегда существовала грань между политической активностью и художественной практикой – впрочем, очень тонкая. Я участвовал во всех крупных митингах начиная с 5 декабря. Например, занимался подготовкой стендов различных социальных движений (сам я состою в профсоюзе учителей, потому что преподаю). В рамках открытой мастерской мы изготавливали плакаты и лозунги, еще организовали 24 декабря на проспекте Сахарова «живой микрофон», с помощью которого на митинге мог говорить каждый. Люди на митинге не склонны просто слушать выступления со сцены, а хотят занимать более активную позицию, и художественные практики как раз создают подобную возможность. В этом и заключается изменение границы художественного и политического.

Главное, что изменилось после массовых выступлений, – существовавшее у многих активистов ощущение своей активности в противоположность пассивности большинства. Можно провести параллель с американским движением Occupy Wall Street, в котором также большую роль сыграли практики современного искусства и художественные институции, например, инициатор этого движения журнал Adbusters. При всех отличиях у гражданского подъема в России существует потребность в самовыражении, которая требует новых практик, в том числе и тех, которые могут предложить художники.

ОВОЩАМ.НЕТ
Коллектив уличных художников, авторы партизанских плакатов

– Мы выпустили водку «Чуровка» и сделали сайт churovka.ru. Это реакция на выборы в Думу. На этикетке написано «фальсифицирована в России», «честный градус 146% алкоголя», «технология приготовления «Чуровки» – настоящее волшебство, секрет которого известен дедушке-хранителю старинного рецепта». Мы планируем устроить продажу этой водки в магазинах, на ней есть штрих-код, который совпадает со штрих-кодом оригинала – водки «Старая Москва». Другой проект – «Своих не бросаем». Он посвящен чиновникам, одни из которых совершают преступления, а другие их покрывают. Это будут наклейки в метро – чтобы у людей было больше поводов выйти на улицы. Изображен, например, прокурор Игнатенко, которого покрывает Генпрокуратура во главе с Чайкой, не экстрадирует в Россию. Это подло и неприятно.

После выступления Владимира Машкова на съезде «Единой России» мы сделали псевдорекламу чупа-чупса: на остановках общественного транспорта появились плакаты с четырьмя портретами Машкова в стиле Энди Уорхола и надписью «Спеши лизнуть!». Сделали сайт er2012.com, вроде как народный конкурс плакатов «Единой России». Там размещены избранные цитаты наших политических деятелей: «Парламент – не место для дискуссий» и т. п. Мы дали людям возможность для творчества, чтобы они сами писали, что хотели. Многие подумали, что это правительственный конкурс, и писали со всей ненавистью к власти.

К марту тоже хотим что-нибудь подготовить, много идей, но мы находимся в авральном режиме. У всех много работы, я, например, занимаюсь страхованием. Я доволен своей работой, мне нравится общаться с людьми. Я не считаю, что в наших активистских проектах есть какой-то особый художественный смысл. Просто у нас хороший дизайнер, который все оформляет привлекательно, и это нравится людям, не фотожаба какая-нибудь. В прошедших митингах нам понравилось, что люди начали сами делать свои плакаты, свои креативы. Даже одноклассники моей мамы пришли и хорошо себя чувствовали, делали себе плакаты из обоев – нам это очень приятно.

НИКОЛАЙ ОЛЕЙНИКОВ
Художник, активист, член группы «Что делать?» и Группы учебного фильма

– В активистской среде не принято палить щи, так что детализировать не буду, – когда придет момент, тогда расскажем все. Анонимно я сотрудничаю с рядом политических и гражданских инициатив радикально левого и интернационалистского толка, помогаю с прикладной графикой: баннеры, листовки. Совершенно открыто работаю как художник в пространстве искусства – в выставочных залах и музеях. Считаю, что важно вести постоянную работу по всем направлениям.

В связи с возникновением массового многотысячного протеста наши действия – то есть действия левых художников, участников Майского конгресса творческих работников, группы «Что делать?», Группы учебного фильма – тактически остались прежними, но стали гораздо интенсивнее. Сейчас следует разрабатывать долгоиграющие стратегические ходы, касающиеся культурной политики страны. И раньше, и особенно теперь мы настаиваем на прозрачности всех процессов, связанных с культурой, на упразднении цензуры, на разработке альтернативного образования в сфере искусства. На недавних митингах мои товарищи сделали палатку, в которой каждый мог получить помощь в разработке собственных плакатов. Кроме того, впервые в России был осуществлен «живой микрофон» – явление, известное по роликам движения Occupy Wall Street. Это когда один человек говорит, а стоящие вокруг него повторяют его слова, чтобы их было слышно без звукоусилительной техники. Так же в режиме «живого микрофона» прошли поэтические чтения, в которых приняли участие поэт Кирилл Медведев и другие. Это лишь часть долгой работы, которая продолжится и после выборов. Мы сейчас объединяем свои усилия с людьми, которые думают, что все началось только что. Но, конечно, это пламя появилось не из ниоткуда. Оно было подготовлено годами работы уличных активистов и художников.

АРТЕМ ЛОСКУТОВ
Организатор шествий «Монстрация» в Новосибирске, участник группы «Бабушка после похорон»

– Я был 10 декабря в Москве проездом и пошел на митинг просто как участник. В Новосибирске я воспользовался своими ботами для соцсетей, чтобы пригласить на митинг тысячи своих знакомых. Я ходил в оргкомитеты и в Москве, и в Новосибирске, и мне не совсем понятно, что это за люди, как с ними можно взаимодействовать. Было интересно, но я понял, что оргкомитет не влияет на то, что будет происходить на площади. Сидят, решают, кто будет говорить, – а на митинге случаются свободный микрофон и драка на трибуне. То, что происходит, – хорошо, но у меня пока нет планов делать в связи с этим художественные высказывания. Пока интересно просто наблюдать за тем, что происходит само собой.