Петр Авен, банкир, коллекционер

Разумеется, никакой новости в том, что на художественном рынке фигурируют фальшивые работы знаменитых и не слишком знаменитых авторов, нет. Так было всегда, так оно всегда, вероятно, и будет. Однако в последние годы обнаружилась какая-то вызывающая активность фальсификаторов, связанная с именами четырех русских художников первой половины XX века. Рынок просто наводнен грубыми подделками, приписанными Александре Экстер, Ивану Пуни и — прежде всего — Михаилу Ларионову и Наталии Гончаровой. Случай Гончаровой особый даже в этом печальном ряду.

Это касается уже не только рынка, то есть сферы купли-продажи, но и истории русского искусства

Я не знаю, можно ли назвать Гончарову самой известной художницей мира, но, безусловно, сегодня она самая дорогая в мире женщина-художница. Достаточно сказать, что в прошлом году на аукционной продаже за ее картину «Испанка» было отдано больше десяти миллионов долларов. И вот не заставила себя ждать своеобразная реакция на такой ценовой рекорд — вал фальшаков. Я думаю, что их не сегодня начали изготовлять. Подозреваю, что вокруг Гончаровой эта деятельность возникла лет пятнадцать назад. Нынешний этап — то ли кульминация, то ли (хотелось бы надеяться) завершение этого процесса. Но, как бы то ни было, уверен, что люди, которые не равнодушны к национальному художественному наследию, просто обязаны отреагировать на сложившееся положение дел. Тем более что сегодня это уже касается не только рынка, то есть сферы купли-продажи, но и истории русского искусства. Совершенно логично, что фальсификаторы стремятся прежде всего легализовать результаты подделки, ввести их в открытый, в том числе научный искусствоведческий оборот.

Об этом, как можно предполагать, более чем красноречиво свидетельствуют два крупных и внешне авторитетных издания, посвященных творчеству Наталии Гончаровой. Речь идет об изданной в Лондоне монографии Энтони Партона и о так называемом каталоге-резоне, составленном Дениз Базету и опубликованном в Париже. По разным оценкам экспертов, от 60 до 70% произведений, опубликованных в этих книгах, это подделки. Причем подделки наглые, совершенно нелепые, порой откровенно комичные. Уровень всего этого таков, что человек, сколько-нибудь разбирающийся в деле, не верит своим глазам: неужели возможна такая беззастенчивость. О книге Партона в «Артхронике» писал Андрей Сарабьянов. Но каталог Базету, пожалуй, ее даже превосходит в некоторых отношениях. Он может представлять и известную ценность как пособие по истории фальсификации. Рассматривая иллюстрации, вы видите, как фальсификаторы работали. Как они брали сюжет какой-нибудь известной картины и начинали его безудержно тиражировать, привнося какие-то немыслимые вариации. Скажем, есть известная работа Гончаровой «Велосипедист». И стараниями фальсификаторов возникает чуть ли не десяток почти таких же велосипедистов. Та же композиция, те же персонажи, иногда меняются какие-нибудь детали. Вместо велосипеда появляется мотороллер или что-нибудь еще в этом роде. В моем собственном собрании хранится живописное полотно Гончаровой «Динамо-машина», одна из самых известных ее вещей футуристического периода. Вдруг я вижу ровно такую же работу, но более позднюю и выполненную акварелью на бумаге. Вместе с тем историки русского искусства XX века хорошо знают, что Гончарова никогда не делала повторений своих работ, никогда не тиражировала своих творческих находок. Гончарова никогда не была коммерческим автором, способным поставить на поток вещи, которые стали пользоваться спросом. Среди художников русского авангарда вообще трудно найти авторов, которые занимались чем-нибудь подобным. Самое поразительное, что ни Партон, ни Базету, работая над своими книгами, вообще никогда ни по какому поводу не обращались в Третьяковскую галерею, где находится самое значительно собрание вещей Гончаровой.

И мы можем с уверенностью говорить, что такие авторы целенаправленно искажают облик художницы и саму историю русского авангарда. А поскольку речь идет о промышленных масштабах (в каталоге Базету около трехсот сомнительных работ Гончаровой), естественно предполагать, что здесь не какая-то ошибка или заблуждение, а массированная атака на русский авангард.

Я предполагаю, что в Европе, если конкретнее, то во Франции и в Швейцарии, существует группировка или несколько группировок, которые последовательно занимаются изготовлением таких фальшаков. Это люди очень напористые, но, к счастью, не вполне компетентные. Многое им, однако, удалось. Целый ряд работ они смогли продать в частные коллекции. В Швейцарии они устроили выставку Гончаровой и Ларионова, где все без исключения работы были фальшивыми. Совсем недавно одному моему товарищу предлагали сразу штук пятнадцать разных картин, ни одна из которых не оказалась подлинной. Да и мне самому несколько раз пытались продать вещи Гончаровой и Ларионова с совершенно фантастическими провенансами. Обычно в них указано, что работа происходит из собрания семьи какого-нибудь советского генерала, жившего, скажем, в Казахстане. Наверное, сочинителям этих бумаг кажется, что Казахстан — это такая тьмутаракань, где проверить что-либо не представляется возможным. Я, однако, не поленился как-то проверить. Быстро выяснилось, что ни такого генерала, ни такой улицы в Алма-Ате, где он якобы жил, не существует и никогда не существовало. Столь же красноречивы оказались и результаты химического анализа вещей. Он показал, что все они не могли быть изготовлены позднее 80-х годов XX века. То есть эти люди даже не утруждают себя. Они впаривают совершенно откровенные фальшивки и ничего не стесняются. Один из дилеров, который, как я думаю, связан с этими группировками, как-то предлагал моему коллеге купить у него картину, но когда ему сказали, что это наверняка фальшивка, ответил совершенно бесхитростно: не нравится — не покупайте. Что-либо доказывать он не считал нужным.

Тем не менее это покупают. В таких ситуациях понимаешь, что люди вообще доверчивы. Как-то пасуют перед авторитетами, пусть даже мнимыми. Кроме того, и это, наверное, самое печальное во всей истории, многие заведомо фальсифицированные работы русских художников поступают на рынок с экспертными заключениями отечественных искусствоведов. Наиболее часто под экспертизами на подделки Гончаровой и Ларионова мне встречались подписи Марии Валяевой и Светланы Джафаровой. Валяева когда-то работала в Третьяковке, а коллекционеры, особенно начинающие, неискушенные, уверены в том, что на бланке столь значительного музея не может быть написано чего-то заведомо не соответствующего действительности. К сожалению, с этой убежденностью придется расставаться. И это, кстати, еще один печальный результат активности фальсификаторов и тех, кто их обслуживает. Авторитет когда-то считавшихся безупречными культурных институций поколеблен.

Конечно, прежде всего коллекционеры в таких случаях должны рассчитывать на себя. Безусловно, покупать можно только вещи с абсолютно надежным провенансом, а если есть хоть малейшие сомнения, но вещь приобрести все равно хочется, надо отправлять ее на технико-технические экспертизы. Самое же главное — надо научиться разбираться в искусстве, если вы взялись его коллекционировать. В этом самый надежный заслон от фальсификаторов. Собирать искусство имеет смысл только в том случае, если оно вас интересует. Как инвестиционная сфера оно не особенно привлекательно. Если обратиться к историям продаж за последние сто лет, мы увидим, что рынок искусства идет примерно вровень с рынком как таковым, ни в чем его особенно не опережая.

И все же просвещение коллекционеров — явно не достаточная мера против фальсификаторов. Здесь нужны жесткие полицейские барьеры. Мне кажется очевидным, что это государственная задача. Именно российское государство, как я думаю, должно инициировать расследование деятельности западных фальсификаторов русского искусства. Коллекционеры, добросовестные дилеры и прочие частные лица могут здесь всячески поспособствовать, но инициатива должна исходить от государственных инстанций. Просто потому, что любое частное лицо всегда можно заподозрить в корыстных мотивах, в какой-то посторонней заинтересованности. Государство в этом смысле находится в более защищенном положении.

Думаю, такую инициативу не следует откладывать. Известно, что множество фальшаков, опуб­ликованных в книгах Партона и Базету, до сих пор не проданы. Так вот государство должно поторопиться: покупатель может найтись в любой момент.