Фаина Балаховская

Музей Виктории и Альберта, Лондон, 24 сентября 2011 – 15 января 2012

В Москве «постмодернизм» до сих пор считается ругательным словом. В Лондоне тем временем подводят итоги двух первых десятилетий существования этого стиля: новая выставка Музея Виктории и Альберта посвящена явлению с отчетливо дурной репутацией, еще недавно казавшемуся неуловимым и трудноопределимым. Постмодернизм, целиком построенный на отказе – и от модернистского прошлого, и от самого себя, – стал братской могилой всех предшествующих стилей. Выступив с первым серьезным его исследованием, музей фактически продолжил серию выставок, рассказывающих о главных стилях ХХ века – ар-деко, ар-нуво и модернизме в разных его фазах. Постмодернизм же – как можно было ожидать – оказался слишком свеж и дерзок, чтобы быть аккуратно препарированным или хотя бы причесанным. Зрелище получилось противоречивое – и у критика, и у рядового зрителя найдутся советы, что стоило бы убрать, а что добавить. Кураторы Глен Адамсон и Джейн Павитт объединили в причудливой, местами слишком простой (с черными стенами и железными сетками), а местами слишком нарядной экспозиции две с половиной сотни предметов: здесь собрались произведения деструктивных архитекторов, безжалостных к потребителю дизайнеров, дорогих модельеров, бредящих будущим режиссеров и в наименьшей степени – пытающихся держаться подальше от постмодернизма художников.

Путь от веселых фантазий и удивительных капризов к полнейшей растерянности, в которой сохранился один-единственный – финансовый – ориентир, проложен через три раздела. В первом – бешенство нового стиля, возникшего, как это обычно бывает, из утомления слишком рациональным предшественником, разочарования в заветах Баухауса, не выполнившего обещаний о царстве всеобщего благоденствия. На руинах великой модернистской утопии выросло нечто с префиксом «пост» и отсутствием какого бы то ни было кредо.

Освободившись от строгих оков логики и внутренней дисцип­лины, искусство пустилось во все тяжкие, не пренебрегая ни классическими цитатами, ни простоватыми уличными эффектами. Человечество, накопившее так много культурных богатств, не пробовало только одного: употребить всё разом, полагаясь лишь на собственный вкус, – что и осуществил в своей знаменитой работе «façade from Strada Novissima, The Presence of the Past» Ханс Холляйн на Архитектурной биеннале 1980 года в Венеции. Прошлое рухнуло под тяжестью собственной важности, и мир принял это без сожаления, разве что с легким изумлением, подобным тому, с которым смотрят на разбитый бюст два других, точно таких же, в «Другой фигуре» Джулио Паолини. В веселой атаке на утопические культурные капиталы участвовал и русский дуэт бумажных архитекторов Александра Бродского и Ильи Уткина. Правда, в их случае отказ от логики и от стремления к совершенству продиктован уходом от совсем другого стиля – как и постмодернизм, соцреализм в свое время свернул шею модернизму.

Во втором разделе мы видим, как бойкие игры без правил смыло оглушительными и причудливыми ритмами новой волны. На смену незакавыченным цитатам пришел безбашенный дизайн, пустивший по боку утилитарное занудство модернизма. Ну а третья, финальная, часть экспозиции открывается знаком доллара Энди Уорхола: он отмечает начало конца большого стиля. На волне экономического бума вольница превратилась в развлечение класса люкс, художники – в богачей, архитекторы – в знаменитостей, чьи лица стали украшением журнальных обложек. И не музею их судить: ставший уже традиционным экспозиционным приемом, выход с выставки через магазин оформлен тем же неоном, что и другие ее разделы.

Интеллектуальная и эффектная экспозиция оставляет зрителя в растерянности: что дальше? Провозглашенная двадцать лет назад смерть постмодернизма явно отложена – Леди Гага и арт-директора журналов, издевательски заставляющие читателя ломать глаза, никуда не делись. Большая часть героев выставки продолжает жить и творить, несмотря на недовольство критиков и кураторов, без особого успеха пытающихся справиться с поколением, ориентированным на рынок, рекламу и ремейки, и положить конец неуправляемому стилю.