Молодые художники

Арсений Штейнер

Понятие «молодой художник» (далее — молхуд) с советских времен не всплывало. Скажем, так никогда не называли радикальных акционистов, приехавших покорять московские галерейные просторы, — Александра Бренера и Олега Кулика. Вновь термины «молодое искусство» и «молодые художники» стали популярны в двухтысячные годы. Ими стали обозначать невесть откуда взявшуюся новую генерацию. Сегодня ее ряды активно пополняются. В июле большинство выставочных площадок Москвы отдано под II Биеннале молодого искусства «Стой! Кто идет?». «Артхроника» решила понять: кто эти люди? чего они хотят? И долго ли им ходить в молодых?

Кто они?

«Артхроника» составила «Анкету молодого художника» и разослала ее отечественным и зарубежным участникам основной и альтернативной программ II Биеннале молодого искусства «Стой! Кто идет?», а также учащимся и выпускникам школы «Свободные мастерские» при Московском музее современного искусства, школы Родченко и так называемой школы Бакштейна (Институт проблем современного искусства). Откликнулись 60 человек. Поскольку в биеннале участвуют 600 художников, то десятую часть можно признать репрезентативной выборкой. По результатам опроса «Артхроника» составила портрет художника в юности.

МОЛОДОЙ ХУДОЖНИК: ОБЩИЕ ПАРАМЕТРЫ
По анкете «Артхроники» видно, что молодыми себя считают художники в возрасте от 17 до 33, средний возраст — 22–25 лет. Небольшую часть из них составляют подросшие на два года участники I Биеннале молодого искусства.

Соотношение полов приблизительно соответствует демографической ситуации России: девушек немного больше, чем юношей. Это новая пропорция для мира искусства — в прошлом веке женщин-художниц было значительно меньше.

Основная часть молхудов живет в Москве и Санкт-Петербурге. Немало анкет пришло из Перми, где действует Музей современного искусства РERMM. Меньше из Екатеринбурга (несмотря на уральский филиал ГЦСИ). Самый далекий город, где нашелся молодой художник, — Тюмень. Интересно, что в маленьких городах, затерянных глубоко в России, живут самые младшие участники опроса. Они готовы переехать туда, где, по их мнению, бурлит художественная жизнь.

Примерно 60% молхудов имеют мастерские. Остальным они не нужны. Работы этих 40% не требуют ни больших материальных затрат, ни сложных профессиональных навыков.

Из жанров молхуд больше всего любит инсталляции и объекты, видео, фото и коллажи. Живопись по частоте упоминания находится на последнем месте.

Арсений Жиляев, художник, куратор проекта молодого искусства «СТАРТ» на «Винзаводе»:
«Mне нравится словосочетание “молодые художники” — в нем есть надежда на перемены. Это красиво, но иногда может звучать уничижительно. Более нейтрально говорить — “начинающий художник”. Российские “молодые художники” — это поколение конца нулевых. От типографии “Оригинал” до последних открытий “СТАРТа”. Чаще всего это люди без специального художественного образования, чаще всего не москвичи, до определенного времени их развитие проходило вне рамок институциональной поддержки, многие являются ровесниками перестройки. Мне кажется, что это изнанка эйфорического сна нулевых. Эстетика молодых во многом продиктована желанием быть художником в условиях, когда все этому противится. Из отсутствия мастерских рождаются попытки переизобрести приватное пространство. Из отсутствия денег на финансирование рождается стремление к работе со своими неотчуждаемыми способностями, будь то ручной труд, голос или навыки производства видео на телефоне. Отсутствие профильного образования, как ни странно, привело к интеллектуализации искусства, в которое попали гуманитарии и просто думающие свободные люди. Невписанность в контекст, аполитичность, внеисторичность нулевых сформировали критическую дистанцию по отношению к арт-системе и более широко политической системе в целом. После кризиса начал формироваться новый московский андерграунд. В то же время это похоже на первые постсоветские инициативы, которые тоже сначала выглядели маргинально и формировались на голом энтузиазме. Мне хочется верить, что мы имеем дело с переломным поколением, в чертах которого можно попробовать различить будущее российского искусства».

СОЦИАЛЬНАЯ МОБИЛЬНОСТЬ
Если не считать самых юных, молодой художник оказался домоседом. Только 15% опрошенных планируют переселиться в другие города и страны. Среди желанных адресов лидируют Нью-Йорк и Лондон. 5% опрошенных хотели бы продолжить образование, например, в Вене или в шведском Гетеборге.

ОБРАЗОВАНИЕ
Законченное художественное образование имеют немногие, чуть меньше четверти опрошенных, и это включая архитектурные вузы и школы дизайна. Половина из учтенных нами молодых художников не желает учиться в художественных вузах. Для профессии, по их коллективному мнению, это не является обязательным.

Алиса Йоффе, художница, Москва:
«Название “молодой художник” очень спорное. Непонятно, что имеется в виду — возраст, качество или раскрученность. Я протестовала бы скорее против названия “начинающий художник”. Если занимаешься искусством — ты уже художник. Я за то, чтобы для молодых художников создавались учебные заведения и, естест­венно, чтобы отбор был более жестким. Потому что приходить на выставки молодого искусства часто противно и не хочется: работы плохие, да и выставки плохие. И не все зависит от художников, очень важна работа куратора. Есть новый курс на восток, в глубь России, закинем удочки поглубже и достанем чего подальше. На крючок попадается много мусора. Новые молодые художники не просто так возникли, это курс правительственный — поднять целину. Вышло нехорошо. Художникам в глубинке негде получить образование, не все, к сожалению, самородки, и они приезжают сюда. Получается конкурс молодых талантов “Стань звездой”. Поскользнуться на мыле, стишок рассказать, и чем безобиднее стишок будет, тем вероятнее выиграть поездку на курорт. Модная сейчас глубинная экзотика хороша на своем месте. Она не должна напоминать плохой театр или аттракцион».

ЧТО МОЖНО И ЧЕГО НЕЛЬЗЯ?
Ответы на вопросы «Есть ли запретные темы в искусстве?» и «Что сейчас в искусстве самое главное?» распределились парадоксальным образом. Треть художников считает, что жесткий секс и порнография, смерть, насилие и национализм находятся под запретом, столько же респондентов утверждают, что именно эти темы наиважнейшие для искусства в наше время. Вывод: жестокие явления современного общества очень интересуют новую генерацию художников.

ЧТО НЕ НРАВИТСЯ В СОВРЕМЕННОМ ИСКУССТВЕ?
10% считают, что все отлично. Остальным, за исключением небольшого числа игнорировавших вопрос, современный арт-процесс кажется недружелюбным или несправедливым. Трети молодых художников недостает грантов и государственного финансирования. А подавляющему большинству не нравится замкнутость арт-среды, конъюнктурность и пафос.

Григорий Ющенко, художник, Санкт-Петербург, член арт-группировки «ПРОТЕЗ»:
«Меня очень достало вранье. Например, художник делает некие объекты, интересные с дизайнерской точки зрения, интересные как визуальные феномены. Я не имею ничего против, это очень и очень хорошо. Но я абсолютно против следующего, а происходит это повсевместно — далее художник либо кураторы начинают писать к этим произведениям длинные концепции, в которых идет гон, какие там смыслы нашей действительности, нашей истории эти объекты выражают. Меня очень достал этот обман, эти попытки приписать неким произведениям те смыслы, которых там нет, то, что они выдают одно за другое. Особенно это свойственно художникам с левой политической ориентацией, которые пытаются приписать абсолютно дизайнерским объектам некие политические либо исторические контексты. Это просто кидалово какое-то. Вообще попытка приписать то, чего нет и нежелание называть вещи своими именами — главная проблема. Я не против никакой формы искусства, я против, когда ей приписывается что-то несвойственное, чего там нет».

Анна Знаенок, художница, Москва:
«Я хочу противостоять художникам, воспевающим самые черные, злые, негативные события, мысли, темы. Я хочу, чтобы зритель отдыхал, остановившись взглядом на моем коллаже».

Мари-Анна Абовян, художница, Москва:
«Современное искусство — симптом смертоносной системы, характерный для западного мира».

ЧТО ТАКОЕ ИСКУССТВО?
Эти материи для большинства оказались слишком сложными. Но после ряда наводящих вопросов больше половины художников признались, что искусство должно «пропагандировать и обличать». Однако ни один из 43 молодых художников, которые заявили о своем намерении протестовать, не сумели уточнить, против чего именно.

Руслан Перец, художник, Казахстан:
«Искусство — это замазанные от не фиг делать полотна».

Искусство не рассматривается молодыми художниками как «средство коммуникации» и «часть индустрии развлечений». Некоторые думают, что искусство это «форма отражения и воспроизведения действительности», а художник «служит своими произведениями строительству справедливого общества».

Впрочем, около 20% считают, что искусство должно доставлять наслаждение, и это не может не радовать.
Зарубежные участники Биеннале молодого искусства, которых удалось опросить, в целом, в отличие от отечественных самородков из глубинки, показали большее владение языком. Несмотря на то что английский для многих из них не родной.

Дафна Вайнштейн, художница, Великобритания:
«Сейчас одна из наиважнейших проблем для художника — выбор материала. Это настоящий кризис: с одной стороны, колоссальная свобода выбора, а с другой — полная пустота, потому что обыкновенных техник недостаточно для описания реалий сегодняшнего дня».

Алексей Двоеглазов, Пермь, на ту же тему:
«Я за ренессанс в искусстве, то есть я бы хотел, чтоб искусство сегодня окончательно умерло без шансов на возрождение и появилось другое искусство, иное, чем оно было до дня сегодняшнего. Так как оно изжило уже себя».

КТО ТАКОЙ МОЛОДОЙ ХУДОЖНИК?
20% считают, что молодой художник еще только учится, а около трети утверждают, что молодой художник ни от кого не зависит.

Манос Графанакис, художник, Испания:
«У молодого художника и художника старшего поколения различаются чувственные и интеллектуальные приоритеты, по-иному выстроены отношения между личностью и обществом, и, возможно, они по разному ощущают свое предназначение. Современный молодой художник открывает новые подходы и работает с пределами, чтобы преодолеть их. Также в процессе осознания своей роли молодой художник переопределяет сущность искусства и тем самым производит самые актуальные и острые работы».

Илья Трушевский, художник, Москва — Санкт-Петербург:
«Молодой художник — это удобное понятие, которое заменило собой целые сегменты инфраструктуры. На нем одном прямо многое и работает. Это и фора, и квота. И социальный статус ни к чему не обязывающий, и замена институтам, и право не работать с галеристами… Песочница, где можно долго топтаться и оставаться на второй год. А можно и быстро выпрыгнуть. Было бы куда. И было бы там лучше. Если молодых художников не искать, сами они не появятся. Разделения на профессионалов и любителей сейчас в искусстве, как в советское время или как в спорте, нет, так что граница просто идет по возрасту. Не очень гибко. 10 лет на сцене и делаешь одно и то же? Тогда ты кто? А если только начал, а уже с лысиной?

Другой, условно европейский подход, точнее соответствует ситуации: молодой = новый. Это поколение вполне взрослых, профессиональных художников, идущее на смену старому. Но тогда без всяких утешительных поблажек и скидок. Это все закончилось в школе, дальше жестокая конкуренция. Такой статус имеет только плюсы, и в нем нет никаких возрастных ограничений. Но это все внешние ярлыки. Глядя изнутри, довольно вредный кажется шаблон. Как бы дает тебе право на ошибки, поиски, безответственность и инфантилизм. Хотя внутренне, конечно, кто же себя ощущает молодым художником? Молодым можно быть, художником можно, но мыслить о себе в такой категории, вешать на себя ярлык вряд ли кто-то станет».

ЛЮБИМЫЕ ХУДОЖНИКИ
В топе любимых авторов не оказалось исторических предшественников молодых художников XXI века — деятелей искусства девяностых, авангардистов восьмидесятых, концептуалистов, нонконформистов и представителей русского авангарда. По одному разу упомянуты Михаил Рогинский и Илья Кабаков. Из членов «молодого цеха» — однократно Евгений Антуфьев и Андрей Кузькин. В топе пристрастий уверенно лидируют почему-то французы: Матисс, Моне, Дега, к ним в нагрузку Ван Гог, Дали и Босх. Из художников ХХ века впереди Дюшан, Уорхол и Д.А. Пригов.

В дополнение к предыдущему вопросу мы попросили молхудов расставить по степени важности для культуры и размеру влияния на них лично пятерых мастеров разных эпох: Рембрандта, Сезанна, Малевича, Уорхола и Кулика. После того как были отброшены ответы, где всем поставлены пятерки или нули, оказалось, что Олега Кулика средний молодой художник считает бесполезным как для культуры в целом, так и для своего творческого развития. 10% опрошенных творчество Кулика вообще не знакомо. Победил в этом опросе Рембрандт. Уорхол немного обгоняет Малевича. Незнакомых с творчеством этих художников не нашлось.

В КАКОМ НАПРАВЛЕНИИ РАБОТАЕТ МОЛОДОЙ ХУДОЖНИК?
В целом молодые художники не готовы причислять себя к какому-либо направлению в искусстве. Однако некоторые неожиданно приписали себя к поп-арту, многие числят себя концептуалистами, за ними следуют дадаисты, а остальные для обозначения своего стиля пользуются терминологией собственного производства — «брутальный экспрессионизм», «маразматический морализм» и др.

Станислав Симонов, художник, Тюмень:
«Примерно в 10 лет я с закрытыми глазами черкался карандашом по бумаге, потом открывал глаза и выделял уже существующие линии более ярким, выводя определенные образы женщин с оголенной грудью. Это можно причислить как к сюрреализму, так и к концептуализму».

ЧТО ТАКОЕ ТАЛАНТ?
Талант единодушно был признан опрошенными врожденным качеством, которое развивается упорным трудом. Прозвучали и отдельные нигилистические заявления вроде — «Авангардисту талант вообще не нужен».

ОПЫТ В ИСКУССТВЕ
Средний стаж занятий современным искусством — 4 года. Пятая часть молхудов работает в составе группы.

Приблизительно для 25% участников Биеннале «Стой! Кто идет?» это первая выставка. Сотрудничает с какой-либо галереей чуть меньше одной трети участников нашего опроса. Работы продавали около 40%, но жить на доходы от занятий искусством удается очень немногим.

ПЛАНЫ НА БУДУЩЕЕ
60% намерены сделать карьеру художника. При этом успех они не измеряют материальными показателями. Для большинства успех означает адекватное самовыражение, если так можно толковать ответы «когда тебя понимают», «возможность выставляться», «хорошие работы», «говорить правду» и т. п. Одна пятая мечтает открыть галерею.

АКТИВНОСТЬ СОЦИАЛЬНАЯ…
Средний молхуд ходит на выставки раза два в месяц. 15% некуда пойти, потому что в их городе нет галерей или просто неинтересно. Персональный сайт есть практически у каждого. Новому молодому художнику, как правило, нравятся выставочные пространства, с которыми он знаком.

…И ИНТЕЛЛЕКТУАЛЬНАЯ
70% читают интернет-порталы по искусству, 15% — ежедневно. Пятая часть не видит нужды в изучении литературы по теории и философии искусства, но большинство все же считает, что творчество невозможно без знания современных концепций.

ХУДОЖНИК И ПОЛИТИКА
Политические взгляды молхудов охарактеризовать сложно. Среднестатистический художник их не имеет вовсе. Лишь единицы высказались в этом смысле определенно. Виктория Ломаско, известная своими зарисовками из залов суда и глубин России, безоговорочно объявила себя коммунисткой. А организаторы альтернативной молодежной биеннале «Пошел-куда пошел» отказались рассылать анкету, если мы не уберем названия организаций, то есть «Артхроники» и «Стой! Кто идет?». Но можно ли считать это политической позицией?

ВОТ И ВЫШЕЛ МОЛХУД…
Типичный молодой художник — это девушка или юноша, но скорее девушка, лет 22–23. Без художественного образования, немосквичка. Занимается искусством на дому, активно не тусуется. Мало разбирается в политике, но наделена чувством социального протеста. Арт-среда, на обочине которой находится молхуд, видится ему недружелюбной и перегруженной жесткими рыночными отношениями.

Этот тип не похож на того, который раскручен в СМИ, получает премии и имеет персоналки в серьезных галереях. Видимо, когда человек становится настоящим художником, определение «молодой» теряет для него значение. А тот молодой субстрат, из которого растут художники, очерчен в нашем опросе и представляет сам себя на Биеннале молодого искусства «Стой! Кто идет?».

Иосиф Бакштейн, директор Института проблем современного искусства:

«В мое время заниматься современным искусством означало противостоять системе, и идентичность художника определялась уже по тому, что он не соглашался с советской властью и делал что-то ей противное. Сейчас найти свой путь, свою идентичность художническую стало гораздо сложнее. Как директор ИПСИ, я наблюдаю за тем, как нынешние молодые художники пытаются найти свое лицо, свой стиль. Это очень интенсивный процесс. Мы открыли выставку нескольких наших молодых художников “Урок Истории” в Париже. И рядом одновременно открывалась выставка французских молодых художников. Меня поразило, насколько отличаются французские молодые художники от наших. У молодых французов гораздо более визуальный, зрелищный вкус. У наших художников совершенно по-другому устроен баланс смыслового и визуального. Наш художник ищет смысл. Ему не хватает одного визуального высказывания. В Москве постоянно проходят дискуссии среди молодых художников, они спорят об искусстве, и, я уверен, идентичность нового поколения
не будет потеряна».

Татьяна Волкова, куратор галереи молодого искусства ЖИР:

«Молодой художник — по определению, бунтарь, протестующий против всех и вся, только так делается история искусства. Нам важен именно этот бунтарский дух. Мы работаем с художниками, “возникающими” на границах искусства с другими сферами — общественным активизмом, в частности. Именно эти, в классическом понимании “маргиналы”, балансирующие на грани, могут привнести в сегодняшнюю художественную ситуацию новую энергию, которой ей так недостает. Они приходят со своим багажом методов и образов, со своей идеологией, они отказываются играть по общепринятым правилам, и именно это дает им возможность сказать что-то действительно свое. Да, может быть, им не хватает знания контекста, но это можно легко набрать, а вот собственную позицию не всем удается выработать. Последние годы происходит интересное явление — художники выходят на демонстрации, а активисты приходят в галереи. И приводят за собой свою аудиторию, молодежь, субкультуры, которые за ними стоят. Современное искусство для них — дополнительный ресурс для выражения идей. А художественная среда сегодня как никогда нуждается в свежей крови, и в этом взаимообогащении мне видится большое будущее».

Глеб Ершов, куратор галереи Navikula ARTIS, Санкт-Петербург:

«Художники и футболисты похожи тем, что растут поколениями, слой за слоем, но и там, и там бывают пропуски: “смена не подросла”, старшим приходится отдуваться, а у них уже “звездная болезнь”, немощи всякие и вообще свои правила игры. Поэтому и в спорте, и в арте всегда ждут притока свежей крови, и когда новое поколение художников наконец-то появляется, все в радостном возбуждении его приветствуют, носятся с ним и окружают всяческой заботой. В нулевые годы стало очевидно, что пришли молодые люди, причем повсеместно, в разных городах и весях. И эти люди в состоянии внятно и на свой лад говорить на языке современного искусства. И этот язык им не нужно ни завоевывать, ни отстаивать, к нему выводила сама сложившаяся система отношений в художественном сообществе. А система эта организована так, что “молодой художник” в центре внимания, это яркий и очень привлекательный бренд, оптимальный для мобильной и раскованной игры на актуальной арт-сцене. Естественно, молодым сначала легче двигаться гуртом, чем в одиночку. Но уже очень скоро этот эффект единства (мнимого или действительного, осмысленного или случайного — не важно) исчезает и остается художник сам по себе, без всяких скидок на молодость и другие смягчающие обстоятельства. Тогда и начинается отдельная история, в которой не каждому хватает запаса жизненной прочности, ведь здесь, в этот краткий промежуток вступления в художественную жизнь, важно осознать свой маневр, утвердиться в собственных глазах. Сейчас совпадают понятия “начинающий” и “молодой”, что, понятно, не одно и то же. Тут, конечно, вопрос не в биологическом возрасте или же в профессиональном умении, а в психологии: можно проявить себя в двадцать лет, а можно в тридцать, а то и в сорок. И примеров в истории искусства достаточно. Причина, по которой произошло “омоложение”, очевидны: 1) язык современного искусства сформировался, и он доступен, и легко и быстро может быть освоен; 2) есть необходимость в притоке новых имен для нормального функционирования всей системы художественного процесса (конкурсы, фестивали, ярмарки и др.); 3) мода на “молодое искусство”, появившаяся еще в 1990-х, сохраняется и поныне. Есть и другие причины, но они скорее производ­ные от первых трех».