© Тимофей Васильев / ИТАР-ТАСС

21 октября исполнилось два года с тех пор, как мэром Москвы стал Сергей Собянин. «Артхроника» поговорила с главными столичными архитекторами о том, как изменился город без Юрия Лужкова и каких перемен они ждут в будущем

Сергей Скуратов, архитектор, президент компании «Сергей Скуратов Architects»:

За два года радикально поменялась концепция и стиль управления. Лужков почти все решения принимал самостоятельно и больше всего слушал себя. Он не замечал и не хотел замечать многие профессиональные мнения, которые высказывались архитектурным сообществом. Сергей Собянин в этом смысле больше походит на роль градоначальника, потому что он умеет слушать и слышать. Он внимательно относится к тому, что говорят профессионалы и не скрывает, что не разбирается в очень многих вопросах. Он работает в диалоге с архитекторами, и это уже большое достижение. Если у нас профессионалы будут допущены к решению самых сложных градостроительных вопросов, есть шанс, что лет через десять в Москве что-то изменится в лучшую сторону. Впрочем, кое-что заметно уже сейчас.

Меня, например, радует то, что сегодня происходит с парками, в первую очередь, с Парком Горького. Конечно, это связано с тем, что появились новые люди с новыми идеями, которым просто дали зеленую улицу. Появилась инициатива, идущая из середины, которую поддержала добрая воля сверху. Кроме того, меня очень радует то, как Институт «Стрелка» участвует в формировании московской повестки дня. Там собраны замечательные профессионалы, которые смогут решить многие сложные задачи, стоящие перед городом.

Больше всего сегодня тревожит уничтожение исторического наследия города и замена его какими-то имитациями. Понятно, что моховик, который был запущен при Лужкове, достаточно мощный, и остановить его сразу не получится. За последние годы было выдано такое число разрешений на реконструкцию, снос и строительство тысяч зданий, что нажать на кнопку «стоп-кран» не может даже Собянин. Земельная комиссия, которой руководит Марат Хуснуллин, к сожалению, тоже не способна решить все эти вопросы. Но это первоочередная задача московского правительства, и она должна быть приоритетной. Кажется, это понимает и сам градоначальник. Общая тенденция сегодня сводится к замене авторитарности на коллегиальность. И это позволяет даже пессимистам увидеть свет в конце тоннеля.

 

Михаил Филиппов, руководитель Архитектурной мастерской Михаила Филиппова:

Я традиционалист, мне не нравится ничего из того, что построили в Москве за последние 50 лет. И то, что сейчас свернули огромное количество инвестиционных проектов, с градостроительной точки зрения не является большой бедой. А вот идея отказаться от строительства Четвертого транспортного кольца мне кажется странной. Если не завершить этот проект, Москва просто погибнет от пробок. Но это очевидная мысль, и московские власти так или иначе к ней придут. Это вопрос времени.

Куда серьезнее мне представляется другая проблема. Нанесен сокрушительный удар по всем московским архитектурным силам. Наши специалисты сидят без работы, зато мы видим, как власти проталкивают в Москву иностранцев. Это, конечно, возмутительно. Бесспорно, европейский путь развития городов по-своему хорош, но идти по нему нужно, опираясь на силы наших архитекторов, а не малоизвестных иностранцев. Та линия, которая избрана властью сегодня, похожа на предательство национальной культуры. Да, возможно, мы в чем-то плохие, но давайте исправляться, а не отдавать город в руки непонятных архитекторов, которых приглашают сюда вслепую, даже не поинтересовавшись, что они сделали у себя дома. А они, как правило, ничего не сделали.

Когда мы говорим об архитектуре прошлого, мы вспоминаем сталинскую, брежневскую, хрущевскую архитектуру. А то, что было построено в Москве за 1990-е и 2000-е, связано не с именем Путина, но с именем Лужкова. Это говорит о том, что Лужков, может быть, и обладал плохим вкусом, но во всяком случае он воспринимал город как хозяин. И это понимали все. А сейчас в Москве будет создаваться не собянинская архитектура, а путинская.

Для того чтобы изменить сам принцип освоения новых территорий и застройки Москвы, нужно упразднить институт девелопмента, который нагло использует административный ресурс, не вкладывая ни копейки собственных средств. Сейчас девелоперская компания получает участок земли и на банковские деньги строит какой-нибудь небоскреб, за который не несет никакой ответственности. Именно потому, что нет ответственности, и получаются градостроительные ошибки. Сегодня нужно вернуться к дореволюционному состоянию, когда есть владелец-застройщик, делающий все работы. А девелоперы – абсолютно лишнее звено, о нем нужно забыть.

Кроме того, необходимо немедленно и навсегда ликвидировать систему тендеров и залоговых закупочных аукционов. Это нахальное разорение всех малых бизнесов, строительных организаций ради обогащения крупных банков.

И, возможно, самое главное. Проектирование и строительство не является объектом рыночной экономики, это не товар – это нечто другое. Наши проблемы отнюдь не только наши, с ними в разное время столкнулись все развитые страны. Именно поэтому вместо того, чтобы впадать в оголтелое западничество, лучше просто посмотреть, что сделали с Парижем, Иерусалимом, Римом, Лондоном за последние годы. И подумать – так ли уж нам нужен их опыт?

 

Михаил Белов, архитектор:

В прошлое ушли страстность и даже некоторое безумие, свойственные бывшему мэру. Стали данностью бесстрастность и даже некоторое равнодушие. Бесстрастно и равнодушно расширили границы Москвы, бесстрастно выделили спецполосы для общественного транспорта и равнодушно их отменили. Бесстрастно начали плиточные мощения и равнодушно их остановили. Возможно, ненадолго. Просто холода выжидают. Я выстроил в один ряд столь разномасштабные действия новых городских властей, потому что все они объединены холодностью и равнодушием. Представляю, как психологически сложно стало истовым и страстным борцам из «Архнадзора» биться о ледяную грудь нового градоначальника. После хитрого скоморошничества всех доставшего лужковского «зноя» наступила административная «зима». От новой администрации и ее выдвиженцев веет ледяным холодом.

Поразительно, что новый главный архитектор Москвы в момент назначения даже поучаствовал в создании выставочного павильона (павильон России на XIII Архитектурной биеннале в Венеции. – «Артхроника»), напоминающего чертог снежной королевы. Там легко представить себе лежащего на матричном полу страстного борца с каким-нибудь беспределом, прижимающего к груди обледеневший айпадик. Сильный и запоминающийся образ!  Хорошо все это или плохо? Кто его знает. Говорят, что жару переносить легче, а от холода быстро загибаются. Все это вряд ли может испугать, но заставит задуматься. Ну не пугаться же инициатив по обустройству велосипедных дорожек вдоль реки или парка в Зарядье с акцентным видом на семь-восемь месяцев мерзнущую грязноватую реку и гостиницу архитектора Колосницына? Можно и с парком что-нибудь сотворить. Но вряд ли начудят что-нибудь в масштабе Юрия Михайловича. Уж он чудил так чудил. Страшновато частенько бывало.

 

Михаил Хазанов, руководитель Персональной творческой мастерской архитектора Михаила Хазанова:

По старой российской традиции, смена градоначальника воспринимается как смена эпох, по той же традиции преемственность не в почете: все каждый раз начинается как бы с чистого листа.  Предшественники бывшего мэра строили Москву как «столицу мира и труда», следуя идеалам своего застойного времени и в соответствии с жестким государственным планированием всего и вся. Москва обрастала новыми районами массовой жилой застройки, в центре, на руинах исторической застройки возникали уникальные идеологически выверенные объекты, архитектура которых следовала директивной установке на придание незыблемости имиджу столицы дряхлеющего СССР. Инвестиционно-строительная сверхактивность, связанная с приходом в Москву крупного капитала с конца 1990-х по 2008 год, нисколько не нуждалась во внятных градостроительных стратегиях в какой-либо градостроительной логике, рассчитанной на реальное будущее города. В течение многих лет профессиональное сообщество, главный архитектор города, архитекторы-градостроители пытались повернуть головы городского начальства в сторону решения градостроительных, инфраструктурных, транспортных проблем столицы и региона. Они  практически не успевали часто даже реагировать на изменения городской среды, которая непрерывно трансформировалась под натиском «коротких», «быстрых» денег. Проработанные ими последние версии генплана честно и достаточно реалистично отразили время, констатируя полное бессилие последних, еще уцелевших градостроительных институций перед бизнесом и «сросшейся» с ней городской властью.

Архитектурное сообщество, полностью лишившись права на градостроительную инициативу, утратив возможности влиять на развитие города, практически «иммигрировало» из градостроительной сферы в штучное проектирование отдельных зданий и комплексов, где оставалось еще достаточно возможностей для профессиональной самореализации.

Уход предыдущего мэра происходил на фоне остановившихся на взлете крупных строек, пересмотра целого ряда больших проектов.

Вот уже два года Москва при новом градоначальнике.

Вроде бы началась новая эпоха. Трудно прогнозировать, но, возможно, она станет более рациональной, прагматичной и осторожной в принятии судьбоносных для города решений. Конкурс на развитие Москвы, проведенный с опозданием лет на 15–20, дал надежду, что градостроительные проблемы снова в центре внимания, а значит, возможно, хоть как-то будут решаться. А еще есть надежда на какую-то внятную градостроительную стратегию,  развития агломерации, которая, кажется, вот-вот появится.

Надеюсь, исчезнут все противоречия между Москвой и Московской областью. Для архитекторов-градостроителей агломерация – всегда единый живой организм и административные границы, если и существуют в нашей жизни, то лишь условно, в природе их нет.

А пока по-прежнему исчезает историческая застройка города. Благоустройство и озеленение выполняются чуть ли не хозспособом, часто вообще без проектов. Кварталы центра, районы массовой жилой застройки бывших окраин, существующая инженерная инфраструктура мегаполиса по-прежнему страдают от «недоремонта», плохой экологии, транспортного коллапса. Комплексной реконструкцией в кварталах исторического центра, предполагающей координацию проектных и строительных усилий по реставрации, реконструкции, новому строительству, капитальному ремонту, по-прежнему никто всерьез не занят. Конечно, это намного сложнее и намного ответственнее, чем заниматься покраской бордюров, перестановкой киосков, борьбой с рекламными перетяжками. Городская власть сменилась, проблемы остались. Профессиональное сообщество в ожидании конструктивного диалога. А состоится ли он?

 

Владимир Плоткин, главный архитектор ТПО «Резерв»:

За два года, прошедшие с момента назначения мэром Москвы Сергея Собянина, изменилось только одно – в городе стали меньше строить. А поскольку новые здания почти не появляются, то и говорить о стилистических пристрастиях нового градоначальника не приходится. Возможно, это и к лучшему. Сейчас нужно заниматься простыми, утилитарными вещами – уплотнять уличную дорожную сеть, решать транспортную проблему.

При Лужкове это легко можно было сделать – была и воля, и человеческие ресурсы, и финансы. Но почему-то за это время в Москве точечно было построено много домов там, где могли бы быть улицы. Пришло время исправлять ошибки.

 

Антон Мосин, руководитель архитектурного бюро «Антон Мосин и партнеры»:

На мой взгляд, в градостроительной политике Москвы не изменилось ничего, кроме того, что к ней присоединили большой кусок земли на юго-западе. Я не вижу формирования ни собянинского, ни путинского, ни какого бы то ни было еще облика города. Может быть, потому что два года – слишком короткий срок, чтобы всерьез что-то поменялось, может быть, потому что такой задачи вовсе не стоит. Вообще, есть ощущение, что все застыло.

Конечно, достроились какие-то здания, но все они были согласованы еще при Лужкове. Никаких новых идей пока не появилось. Так что кроме плитки Собянин пока ничем не отметился. Впрочем, может, это и хорошо, пока нет никакой продуманной программы развития города.

Главная градостроительная ошибка Лужкова, она же была его программой, – бесконтрольное капиталистическое освоение территории.

Весь российский бардачный характер максимально проявился в том, как застраивалась Москва в нулевые – ни в одном европейском городе нет такой безумной хаотичной застройки. Из-за этого Москва за 15–20 лет превратилась в городскую структуру азиатского типа без какой-либо логики. Именно потому сейчас нужно заморозить любое строительство в пределах Третьего транспортного кольца и всем вместе подумать, что делать с городом дальше. Наши архитекторы, к сожалению, пока не созрели для того, чтобы создавать в Москве что-то большое и концептуальное. Нет ни понятной архитектурной школы, ни определенной этики освоения нового пространства.

Я выскажусь радикально: все, что построено в столице с 1990 по 2003 год, можно смело сносить, во всяком случае в центре города. Существующий генплан – это заплаточный ремонт, он никому не понятен и не интересен, а главное – за ним нет никакой идеи и общественной дискуссии.

Основной результат такой разобщенности – это, что Москва сегодня с ее огромными объемами строительства, подавляющими любую, даже самую хорошую архитектуру, похожа на огромный Land Cruiser, несущийся на бешеной скорости и обдающий грязью бабушку на тротуаре.

Материал подготовила Ольга Мамаева