2 ноября в Тель-Авиве состоялось торжественное открытие нового крыла Тель-Авивского музея, посвященного актуальному искусству, что стало событием государственного масштаба. Во всяком случае, Министерство культуры Израиля сочло его отличным поводом пригласить международную делегацию музейщиков, кураторов, журналистов и арт-функционеров, которых решили как можно подробнее ознакомить со всеми аспектами израильской художественной жизни. Состав делегации свидетельствовал о нетривиальности мышления израильского Минкульта. Тут были гости из Эфиопии, Индии, Латвии, Литвы, Турции, Германии, Словении, Словакии и даже из Мьянмы (Бирмы) – в Израиль пригласили единственного в этой стране галериста, занимающегося современным искусством. А самой почетной гостьей была Элизабет Леопольд – вдова Рудольфа Леопольда, вместе с ним основавшая знаменитый венский Музей Леопольда. Программа визита была весьма насыщенной – помимо музеев и прочих разнообразных выставочных площадок она включала еще и визиты в мастерские художников. Так что показалось интересным посвятить израильскому современному искусству целую серию публикаций.
Начать имеет смысл собственно с главных музеев Израиля.
Тель-Авивский Музей искусств – старше, чем само государство Израиль. Он был учрежден в 1931 году Меиром Дизенгофом – основателем и первым мэром Тель-Авива. Первым произведением в музейном собрании стала гуашь Марка Шагала «Еврей с Торой» (1925) – дар самого художника, а сам музей изначально располагался в резиденции Дизенгофа на бульваре Ротшильда, историческом для страны месте – именно там Давид Бен-Гурион в 1948 году провозгласил независимость государства Израиль.
В 1971 году музей переехал в новое здание, построенное в популярном в то время в Израиле стиле брутализма. В его постоянной коллекции есть подобающий набор старых мастеров и модернистов: Ван Дейк и Рубенс, Моне и Ренуар, Ван Гог и Сезанн, Матисс и Пикассо, Кандинский и Мондриан, русский авангард и сюрреализм, поп-арт и абстрактный экспрессионизм, Флюксус и арте повера. То есть свою прямую «школьную» функцию места, где можно живьем увидеть образчики основных художественных течений (что до сих пор толком невозможно в Москве) музей выполняет. Он позиционирован в первую очередь как музей модернизма и современного искусства, что вполне закономерно для молодой страны. Новое крыло предназначено для постоянной экспозиции искусства Израиля (современного, потому что другого в стране, возникшей в 1948 году, и нет).
Проектировал новое здание выигравший конкурс пятидесятилетний американский архитектор Престон Скотт Коэн, профессор Гарвардской школы дизайна, строивший в основном в США и Китае. Многие его проекты представлены в американских музеях. В частности, проект для Тель-Авива фигурировал на выставке в лос-анджелесском Музее современного искусства (MOCA) еще в 2006-2007 году. Его творение эффектно вписывается в ландшафт города, знаменитого своей уникальной модернистской архитектурой – в Тель-Авиве есть целые кварталы, построенные архитекторами баухаузовской щколы; это единственный город в мире, где есть не отдельные здания, а целая городская среда, выполненная в этой эстетике.
Построенное Престоном Скоттом Коэном здание выглядит архитектурным аттракционом – хотя и не столь радикальным, как музей Гуггенхайма в Бильбао, то тоже вполне увлекательным. Впрочем, все «шоу» разворачивается в роскошных пролетах между этажами. В диалог с этим пространством вступает только одно сомасштабное ему произведение – огромная видеофреска Михаль Ровнер (знакомой и московской публике), спроецированная прямо на стену из светлого песчаника – главного и знакового материала для израильских городов.
Сами выставочные залы выдержаны в нейтральной эстетике «белого куба», позволяющей выставлять в ней не только пространственные инсталляции, но вполне традиционного формата живопись-графику-скульптуру, а также одноканальные видеопроекции, из которой и состоит коллекция израильского искусства. Экспозиция очень толково разделена на три хронологические «главы»: «Коллективные идентичности, 1906-1960», «Приватные идентичности, 1960-1990», и «Глокализм, 1990-2011». Но, несмотря на элегантный неологизм последнего заглавия, израильское искусство все равно подается как история сугубо локальная – точно так же, как, например, Третьяковская галерея выставляет русское искусство, в том числе и современное, как исключительно местный феномен, хотя «мировой контекст» в Тель-Авивском музее, в отличие от Третьяковки, висит в соседнем крыле, а израильские художники никогда не были в такой изоляции от остального мира, как их советские коллеги.
Новое крыло открылось не только постоянной экспозицией израильского искусства, но и роскошной ретроспективой Ансельма Кифера. Немецкий художник, в начале своей карьеры в 1969 году скандально прославившийся проектом «Оккупация» – серией снимков, на которых он взбрасывает руку в подобие фашистского салюта (стоит ли объяснять, что месседж художника был сугубо антинацистским), довольно давно работает с темами иудейской, каббалистической мистики, так что выбор именно этого художника для инаугурации музея в Тель-Авиве вполне закономерен. Его выставка называется «Шевират Ха Келим: разбиение сосудов» – так в Каббале именуется предшествующая появлению мира космическая катастрофа.
* * *
Другой крупнейший музей страны – Музей Израиля в Иерусалиме – пережил «апргрейт» еще год назад: после довольно долгой реконструкции он открылся в 2010 году. Если Тель-Авивский музей – это прежде всего музей художественный и в первую очередь посвященный современному искусству, то основанный в 1965 году Музей Израиля – это универсальный «музей всего», вернее, несколько таковых, собранных на одном кампусе. Одна из главных достопримечательностей здесь – «Святилище книги», выстроенное специально для хранения и экспонирования Свитков Мертвого моря (или Кумранских рукописей) в 1965 году американскими архитекторами Армандом Филлипом Бартосом и Фредериком Джоном Кислером: не столько выставочный зал, сколько авангардистский архитектурный объект фантастического, ретрофутуристического вида.
Собственно, художественная часть Музея Израиля напоминает нью-йоркский Метрополитэн с роскошными залами древностей, сокровищ, декоративно-прикладного искусства и целиком перевезенным сюда убранством целых зданий. В иерусалимском музее можно увидеть синагоги буквально всех времен и народов: из Германии XVIII века, Италии XVII века и даже индийского города Кочин XVI века. Это музей из тех, где очень приятно заблудиться, чтобы, отправившись посмотреть, например, выставку современного искусства, оказаться в залах с древнеегипетскими саркофагами или свадебными уборами еврейских женщин из Средней Азии и Северной Африки. Впрочем, собрание модернизма и современного искусства здесь отменное, и оно великолепно экспонировано. Например, замечательно рифмуется инсталляция умершей в 1970 году Евы Хессе, американской художницы, родившейся в семье немецких евреев, и современные работы англичанки палестинского происхождения Моны Хатум.
В залах новых поступлений можно увидеть очень красивое видео Шигалит Ландау: ботинки в кристаллах соли, стоящие на поверхности замерзшего озера (кристаллы соли и льда очень походят друг на друга), медленно погружаются в него по мере того, как соль растворяет лед (проект был представлен художницей в павильоне Израиля на Венецианской биеннале).
А в залах, посвященных истории израильского современного искусства, лично для меня открытием стали концептуальные видео израильского художника и скульптора Буки Шварца, снятые в 1970-е годы и ничем не уступающие сделанным тогда же новаторским работам Брюса Наумана, Денниса Оппенгейма и других классиков.
Еще одна из достопримечательностей Музея Израиля – отличный парк скульптур, где есть и Пикассо с Генри Муром, и Ричард Серра с Дональдом Джаддом, и замечательный проект Джеймса Таррелла 1992 года – настоящий «скай-арт», идеальная геометрическая абстракция, «выкроенная» из куска живого неба, видимого через отверстие в потолке обсерватории-бункера. Недавно здесь появилась работа Аниша Капура – гигантское трехмерное «кривое зеркало». А своего рода знаком города стала скульптура Роберта Индианы – версия его знаменитой «Love», но в переводе на иврит.
Ирина Кулик
