ОЛЬГА МАМАЕВА о выставке «Мы. Люди страны. Лучшие фотографии XX века» в Центре фотографии имени братьев Люмьер
Название выставки при правильном прочтении звучит едва ли не как диагноз. «Мы» не как единство непохожих, но как способ формирования идентичности – социальной, национальной, культурной, психологической. Это история, конечно, не про каждого в отдельности, хотя на снимках чаще всего встречаешь как раз одиночные портреты. Классическая советская фотография все же о другом: о масштабе, строительстве как одной бесконечной победе, о том всеобщем, универсальном и неделимом, что всегда было важнейшим топливом коммунистической пропагандисткой машины и главной ценностью мифической советской «духовности». Ощущение коллективного, чтобы не сказать соборного, не исчезает, даже если видишь в кадре лицо какого-нибудь розовощекого комсомольца или прицельный взгляд строгой парттёти на фоне портретов классиков марксизма-ленинизма. Напротив, снимки накладываются один на другой, создавая эффект многослойности и объема. Эта история не про каждого, но про всех. Своего рода попытка художественного психоанализа нескольких поколений советских людей (хотя и в разной степени «советских») начиная с 1910-х годов и заканчивая эпохой перестройки. 1990-е и «нулевые» здесь не представлены вовсе, что справедливо подчеркивает видимый водораздел не только и, может быть, не столько между поколениями, сколько внутри самой фотографии. Взгляд сегодняшних победителей World Press Photo – самых прославленных российских фоторепортеров – обращен уже не на «нас», по крайней мере точно не в глубь «нас». Покажи их рядом с Шайхетом, Марковым-Гринбергом и Халипом – контраст получился бы убийственным. Прежде всего, для них самих.
В залах Центра фотографии показано свыше 300 фотографий, большую часть которых составляют, как говорят кураторы выставки, авторские отпечатки из коллекции самой Фотогалереи имени братьев Люмьер, многочисленных частных коллекций и авторских фондов. Здесь и хрестоматийный «Знатный шахтер Никита Изотов» Марка Маркова-Гринберга (1934), и его же «Повариха» (1930), и «Жажда» Якова Халипа (1958), и «Мать солдата» Павла Кривцова (1977) – едва ли не самый сильный кадр всей экспозиции, и канонический Аркадий Шайхет, и неканонические Юрий Еремин, Александр Гринберг, Эммануил Евзерихин. Отдельное и немаловажное достоинство выставки в том, что здесь собраны десятки работ советских «золотых камер», которые ранее нигде не выставлялись, отчасти потому что находятся в частных коллекциях, отчасти потому что годами хранились в запасниках в ожидании глобальной экспозиции, где бы нашлось место всем: и классикам, и современникам (чья современность в хронологии проекта «Мы» заканчивается 1980-ми). В числе последних – Владимир Лагранж, Игорь Гневашев, Павел Кривцов, Валерий Первенцев, Юрий Луньков и другие.
Пространство галереи поделено на условные тематические зоны сообразно композиционному строению выставки: вот внушительная серия детских фотографий, с которых пугливо смотрят белокурые первоклассницы, задорно, как на открытках, улыбаются маленькие гимнастки, а колхозница кормит грудью сына посреди поля… Почти семейные фотографии, на которые зачастую неловко смотреть, кажется, что вторгаешься в чье-то личное, даже интимное пространство. Дальше – подборка эпических кадров с народных строек, маршей, спортивных соревнований, где люди как строительный материал преобразуются то в стройные колонны, то в бурлящий поток на какой-нибудь ГЭС, то в живую декорацию для трибун народных вождей. Эти снимки, пожалуй, лучше всего передают настроение выставки. «Мы» как состояние души, «мы» как двигатель истории и носитель особой цивилизационной модели, где главные доминанты – единство, порыв, согласие и неиссякаемый оптимизм. Вся выставка выдерживает эти интонации идеально.
В следующем зале – серия цветных фотографий с дородными румяными колхозницами, собирающими виноград, – более поздние работы советских бытописателей, красовавшиеся в 1960–1970-е на обложках «Огонька», «Работницы», «Советского Союза», «Советского фото». У самых бережливых такие подшивки до сих пор хранятся на дачных антресолях. Пожалуй, это единственная их связь с современностью.
Еще дальше подборка, как написали бы в разделе «культура» газеты «Известия», «лирических фотографий»: влюбленные на фоне пшеничных полей и кремлевских башен, глаза и полуулыбки, в которых угадывается поцелуй… И опять же чувство неловкости оттого, что смотришь чей-то семейный альбом, будто случайно попавший на выставочную площадку.
Кураторы называют свою выставку «итоговой», подчеркивая, что хотели сделать «честный и добрый проект, который объединит нас всех, заставит оглянуться и посмотреть на наше прошлое позитивно, послужит своеобразным мостиком, который соединит прошлое с будущим». «Мы» – во многом действительно итоговая вещь, попытавшаяся подвести некую примиряющую черту под ХХ веком. Другой вопрос, какова цена этого примирения прошлого с будущим и способны ли «мы» сегодняшние ее заплатить.
Проект «Мы» – занятная иллюстрация того, как большое видится издалека. Этот total look на наше пока еще общее прошлое работает как лупа, выхватывая и масштабируя отдельные эпизоды из длинной цепочки событий, эпох, людей и оставляя вне поля зрения и понимания все прочее. Показательно, что после двух десятилетий активной демифологизации советского прошлого отношение к фотографии в отличие, скажем, от литературы и отчасти кино почти не изменилось. Одна из причин этого – сам феномен советской пропагандистской фотографии, которая похожа на стеклянный шар, светящийся изнутри, но не способный быть источником света вовне. Можно часами с бесконечным умилением разглядывать этих улыбчивых комсомольцев и белозубых шахтеров, счастливых каким-то своим неведомым счастьем, но так и не суметь по-настоящему с ним соприкоснуться.
Ольга Мамаева
Выставка «Мы. Люди страны. Лучшие фотографии XX века» открыта в Центре фотографии имени братьев Люмьер до 16 сентября