Художник ОЛЬГА ЖИТЛИНА поделилась своим опытом участия в финской международной резиденции TOKAMAK

В пионерском лагере Артек,.. то есть нет… на живописном острове Суоменлинна неподалеку от Хельсинки третье лето проходит программа художественных резиденций TOKAMAK. Ее организатор американская художница Эмили Ньюман несколько лет преподавала в Смольном институте свободных искусств и наук в Петербурге. Она договорилась о проведении ежегодной летней встречи в резиденции Хельсинской международной художественной программы (HIAP).

В 2010-м и 2011 году в ней приняли участие главным образом молодые художники и студенты из Петербурга и Хельсинки и несколько человек из США. Первая школа целиком строилась на групповой критике. Это значит, что каждый день один из участников показывал свою завершенную или незавершенную работу, после чего вся группа обсуждала ее весь остаток дня. В результате художники получали самый подробный и разносторонний фидбек от коллег, что может послужить (при определенной степени открытости и восприимчивости) хорошим стимулом для развития.

© Александр Казанцев

© Александр Казанцев

Этот метод Эмили привезла из Калифорнийского института искусств, где она училась. Он восходит к традиции американского концептуализма и разработан знаменитыми художниками Джоном Балдессари и Майклом Ашером, преподавателем Эмили. Важно, чтобы процесс протекал в доверительной атмосфере, в которой даже самая серьезная критика становится продуктивной, – то, чего лично мне всегда ужасно не хватает в России.

На следующий год резиденция превратилась в двухнедельный эксперимент по коллективному творчеству, когда десять абсолютно разных художников и один социолог-урбанист пытались помогать друг другу с проектами, выбирая различные способы работы в группе. Отсюда и возникло название программы – TOKAMAK – как метафора устройства или ситуации, в которой элементы начинают взаимодействовать для получения термоядерного синтеза. Нельзя сказать, что синтез полностью удался, но угроза термоядерного взрыва несколько раз нависала над островом. Тем не менее, в результате мучительных усилий несколько совместных произведений и индивидуальных работ появились на свет при участии членов группы.

Этим летом акцент программы не на обучении, а на общении. Известные художники с вполне успешно развивающейся карьерой, начинающие художники и студенты устраивают презентации своих работ. Они также могут назначать друг другу индивидуальные встречи для более подробных разговоров, получения мнений и советов на счет своей практики или помощи в работе над произведением. Такой способ общения, похоже, оказывается довольно плодотворным.

© Татьяна Палыга

© Татьяна Палыга

«Даже если это не влияет на мою работу и мои идеи непосредственно, то, конечно, влияет косвенно, – рассказал питерский художник Андрей Рудьев, один из участников резиденции. – Наша система традиционного арт-образования во многом ущербна. На мой взгляд, серьезные проблемы связаны как раз с отсутствием практики проговаривания, вербализации своих проектов, особенно среди художников моего поколения. К тому же мы вытоптали свою «поляну», и многие вещи происходят уже автоматически (на медийном, эстетическом, идейном уровнях). Когда ты встречаешь представителей других «полян», это освежает, проветривает восприятие».

«У нас практически отсутствуют художники, работающие в области социального искусства (за исключением крайне радикальных форм, таких, как группа «Война» или Pussy Riot), – продолжил он, – но в мире существуют иные практики социального искусства, например, то, что делает Мануэла Унфердорбен. Интересны Саша Казанцев и Андрей Богуш (молодые художники из Петербурга, эмигрировавшие в Финляндию – О. Ж.). Их дигитальные практики, стремление уйти в Интернет, как бы выйти на уровень бестелесного, не связанного с материальными традиционными медиа, ведет к независимости от галерейного и прочего диктата».

© Александр Казанцев

© Александр Казанцев

Художник Вероника Рудьева–Рязанцева тоже поделилась впечатлениями: «Очень полезны дискуссии, анализ работ, общение с разными художниками. У меня было ощущение, что я выползла из своей норки и теперь могу взглянуть на свои работы с каких-то других позиций. Мне было очень полезно увидеть, что интересует художников, которые еще учатся, но уже делают свои проекты, и учатся не в России. С одной стороны, сначала чувствуешь некую искусственность ситуации: незнакомые люди, и ты вдруг должен с ними общаться. С другой стороны, это преодоление собственной замкнутости и даже закостенелости (которую, как ни странно, я в себе ощутила), но оно того стоит».

Расширилась и география участников. В этом году помимо петербуржцев, американцев и жителей Хельсинки здесь Маргэ Монко из Эстонии, ее соотечественница Мария Капаева, живущая последние годы в Англии, Мануэлла Унфердорбе. из Германии и сербский социолог Слободан Караманич. Любопытно, что на Суоменлинне встречаются те, кто живут рядом друг с другом, но почти никогда не пересекаются. Например, фотографы и художники из Петербурга. В силу того что на уровне образования и институций эти виды деятельности в России традиционно разделены, люди, занимающиеся фотографией и современным искусством, у себя дома существуют в параллельных мирах. Здесь же они вынуждены искать общий язык и общую систему критериев.

Еще одна особенность резиденции в этом году – это обилие художников с детьми. «Родители маленьких детей часто исключены из многих сфер жизни, – рассказала Эмили Ньюман. – Мне хотелось преодолеть это в рамках Tokamak. Мы не выбирали участников специально по данному принципу, но никому не отказывали по этой причине. К тому же у меня самой сейчас грудной младенец».

Ольга Житлина — художник