Михаил Боде
Российская неделя искусств — не art faire, хотя демонстрирующиеся на ней работы снабжены ценниками. Притом что в ее пресс-релизе значится: «Russian Art Week — уникальный проект, объединяющий художников из 38 стран мира, включая ведущие на мировом арт-рынке страны — Испанию, Италию, Францию, Германию, Австрию, Данию, Нидерланды, США, Китай, Южную Корею, Японию и другие», англоязычному названию верить не приходится: следов присутствия этих стран на Российской неделе искусства нет как нет, как вообще нет галерейных стендов. Зато есть множество работ то с явными, то с полустертыми штампами различных российских художественных вузов.
Довольно странно, что это мероприятие, проходящее уже четыре года подряд весной и осенью, да еще в самом центре столицы — в выставочном зале на Кузнецком Мосту, именуемом до сих пор Московским домом художника (не путать с ЦДХ), до сих пор оставалось никем не замеченным. А между тем оно выполняет очень важную функцию.
Можно подумать, что эта функция просветительская, образовательная в сфере современного искусства. Действительно на нынешней 8-й РНИ были заявлены лекции, «круглые столы» и мастер-классы, в частности, коллоквиум на тему «Тенденции современного искусства» и лекция «Семантика абстракционизма», правда, с несколько настораживающим подзаголовком — «Жизнь московской студии живописи». Когда же в перечне мастер-классов доходишь до таких практикумов, как «Морской пейзаж мастихином», или «Вязание картин на спицах», или же «Натюрморт маслом а-ля прима», то начинаешь укорять себя за неверие релизу: что и как в нем описано, то и есть на выгородках выставочного зала. А именно и вязаные картинки, и потоки краски, выплеснутые и выглаженные на холсте шпателем. Имеются и натюрморты, набросанные академической кистью со скоростью action painting, и импровизации в акварели, автор которых, видимо, окончательно позабыл об изначальной теме. Есть даже тигры, но не те «сибирские», что на шелкографиях Энди Уорхола, а другие, которыми торгуют у метро.
Все это выставленное изобилие на свой лад может доставить посетителю определенное удовольствие, а заинтересованному зрителю позволит понять, какие, собственно, «тенденции современного искусства» в ходу на РНИ. Как видно, некоторые из экспонентов предпочитают все же опираться на проверенную классику, причем опираются довольно сильно, так что эта традиция буквально прогибается под тяжестью современных интерпретаций. Кому-то не дает покоя маэстрия Александра Иванова, отчего его знаменитая «Ветка» беспощадно треплется кистью выученика нынешней Суриковки. Кто-то, видимо, решил, что тот же Иванов мог бы писать гораздо лучше, если бы почаще смотрел на Эль Греко и на Босха. А некоей мастерице пришло в голову дополнить творческое наследие Врубеля, так и не решившегося растиражировать свою картину «Царевна-лебедь» посредством керамических плиток. Надо полагать, эту майолику нужно отнести к одному из подвидов современного искусства — к неокитчу.
Впрочем, на выставке можно встретить и более продвинутых художников. Например, Владислава Зубарева, ветерана андерграундной школы абстракционизма — студии Элия Белютина. Воспринявший полвека назад от своего наставника размашистую манеру письма вкупе с маловнятной «теорией всеобщей контактности», Зубарев, который возглавляет теперь собственную студию, передает ее во всей неприкосновенности своим ученикам. Таким образом, традиции продолжаются. И бывает так, что сами основатели этих традиций об этом и не подозревают. К примеру, вряд ли известный соц-артист Борис Орлов знает о том, насколько его давнишние ироничные ассамбляжи из советских эмблематов стали популярны у нынешних членов Московского союза художников.
Конечно, может показаться, что в РНИ участвуют какие-то самостийные, доморощенные художники. Однако это не так. На каждой этикетке, напоминающей краткую анкету, в графе «статус автора» чаще всего значится лаконичное: «профи» («студент» — очень редко). Видимо, в тех случаях, когда автор считает, что достиг абсолютного творческого совершенства, в слове появляется дополнительное «ф». Как, например, у того изготовителя двух настенных абстрактных черепашек из дерева, которых сопровождает просительно-рыночная подпись: «Скульптура авангардная, круглая. За две…» Но не будем афишировать испрашиваемую сумму — авангард бесценен.
По тому, сколько художниками-экспонентами было потрачено на изготовление своих опусов масляных и акварельных красок, пастели, холстов, подрамников, листов ватмана и «велюра», кистей щетины от 3-го до 10-го номера, кистей беличьих и колонковых, можно бы догадаться о важной функции Российской недели искусств. Не получилось? Даем подсказку из того же пресс-релиза: «В рамках проекта соберутся известные российские и зарубежные представители арт-индустрии». Кажется, понятно какой.
