По мнению СЕРГЕЯ ХАЧАТУРОВА, выставка «Традиции фольклора и наива в современной культуре» оказалась на распутье между четкостью замысла и желанием быть зрелищной и аттрактивной
Выставка «Традиции фольклора и наива в современной культуре», открытая до 2 сентября в музее-заповеднике «Царицыне», – традиционная усадебная гастроль фестиваля коллекций современного искусства, проводимого ГЦСИ. Посмотрев ее внимательно, прочитав и послушав комментарии к ней куратора Виталия Пацюкова, вспоминаешь нетленную фразу Ноздрева, произнесенную во время осмотра своих владений вместе с Чичиковым. Желая произвести на гостя впечатление, Ноздрев вдохновенно восклицает: дескать, по эту сторону леса все мое. Да и по ту сторону – тоже мое. То есть владения его в прямом смысле безграничны.
Нечто подобное безграничности темы и ее интерпретации ощущаешь, посетив экспозицию в Хлебном доме Царицына.
В первом зале благодаря художникам Ольге и Александру Флоренским широко развернуты милитаристские сюжеты. Экспонируются объекты из серии «Русский трофей» 2002–2006 годов. Видим и модель подводной лодки, и образцы шпионской аэрографии, и военные картины. Особенность их в том, что все это милитаристское бряцание извлекается чаще из траченных временем, сирых и убогих предметиков нашего повседневного житья-бытия. Например, у «заплывшей» в центр зала подводной лодки вместо хвостовой лопасти – старая стиральная доска. Батальные картины – это перетолкованные в манере народного искусства хрестоматийные полотна русских художников XIX века. Особенно удачны те картины, оригиналы которых изначально подыгрывают лубочному, фольклорному стилю «поведения». Например, смачно запечатленные зимние забавы из сочинения Василия Сурикова «Взятие снежного городка». Или зависшие нотами панегирической песни фуражки из картины Павла Федотова «Встреча в лагере лейб-гвардии Финляндского полка великого князя Михаила Павловича 8 июля 1837 года».
Ирина Затуловская. Девушка, груша и гитара. 2007. Кровельное железо, масло © Собственность автора
Чета Флоренских, наверное, – самые желанные герои нового выставочного проекта. В их творчестве деликатно соблюдено равновесие между элитарным и массовым, народной культурой и сложной интеллектуальной рефлексией по ее поводу, нарочитой неотесанностью убогих вещичек и аристократическим шиком их инсталлирования. В самих выбранных ими темах они находят податливость тому, что можно назвать народный узус. То есть о войне в народе начинают думать с чирканья самолетиков в школьной тетрадке, игры в морской бой, анекдотов про Василия Ивановича и картинок с зелеными танками и усатыми маршалами в детских книжках. Этот живой план восприятия и дает Флоренским бесчисленные возможности интерпретации и импровизации. И все получается элегантно, и теме наива соответствует на все сто в небанальной, способной развернуться увлекательной историей редакции.
Флоренские умеют чувствовать материал, с которым имеют дело. Они заставляют его быть болтливым по нужным им поводам. И даже не просто болтливым, но красноречивым. Потому их искусство многомерное и интересное. Разговорить материал и выявить его сущностные, не декоративные, а именно что архаические, нутряные свойства способна и Ирина Затуловская. Она действует несколько по-иному, нежели чета Флоренских. Ее занимает не редакция сложной темы человеческой цивилизации в народном сознании, но редукция элитарной культуры до ее элементарных первооснов.
Чтобы было понятнее, представим себе мебель эпохи ампира с львиными лапками на концах опор и сфинксами на подлокотниках. А теперь начнем мысленно удалять все элементы монументального декора. Удаляем-удаляем. Что остается? Правильно, хорошо сделанная табуретка со спинкой и опорами для рук. Элементарный стул. Он честен в своей безыскусности и в высшей степени рационален. Вот до таких праэлементов редуцирует мировую культуру Затуловская. На убогих листах железа, на утлых деревяшечках пишет она скромные образы: занавесочки, цветочки, предметики ущербные, но такие искренние (пример – работа «Он заиграл, а я запела»).
Аркадий Петров. Жди меня. 1989. Холст, масло 126х183. Из коллекции Александра Смузикова
А элитарный пласт культуры в работах Ирины Затуловской может дать знать о себе совершенно неожиданно. Только что довелось прочитать книгу Аркадия Ипполитова «Особенно Ломбардия». Там есть изумительные по своей тонкости наблюдения о метаморфозах вещей и сущностей, узнающих друг друга на территории искусства. Рассказывая о родине великих струнных, Кремоне, Ипполитов с великой прозорливостью отмечает, что скрипка и все ее родственники являют нам самую совершенную форму, идеал в планетарном масштабе. Далее ниточки тянутся от скрипки к душе, а от души к совершенной форме природы, любимой кремонской живописью груше, символу Надежды и Любви. Итак, душа – груша – тело струнных. Сюда же Ипполитов хочет добавить известную работу Ман Рея, где сидит девушка со спины и тело ее превращено в корпус виолончели. И она тоже совершенная груша. Грушенька. И каково же было мое восхищение, когда на выставке про наив в Царицыне я увидел работу Затуловской 2007 года «Девушка, груша и гитара». На кровельном железе маслом художница в совершенно безыскусной манере изобразила в ряд все совершенство ипполитовского дискурса: вот вам груша струнных, вот вам со спины обнаженная Грушенька, а вот вам спелая груша. Такой наив действительно способен свидетельствовать об основах основ мировой гармонии.
Стефан Балкенхол. Пара. 2007. Дерево вава, пигмент. 170х40,5x30. Из коллекции Гари Татинцяна
К глубинному и сущностному в фольклорном толковании мира приближается и Леонид Тишков с серией хранящихся в семье вещичек, запечатлевших «образ из частиц утраченной жизни».
Из западных мастеров хорош Стефан Балкенхол, вырезающий из дерева деревенских, таких простецких, но очень честных жителей с честными чувствами и эмоциями. Они чем-то похожи на героев известной картины Жюля Бастьена-Лепажа «Деревенская любовь» (1882, собрание ГМИИ им. А.С.Пушкина).
Если бы кураторы Виталий Пацюков и Алина Федорович ограничились этим кругом мастеров с их отважными экспедициями в сущностное, архетипическое человеческой культуры, выставка была бы изысканна, но для широкой публики не зрелищна. Потому в срочном порядке из разных коллекций были командированы на подмогу отряды поп-артистов, соц-артистов, младоконцептуалистов, – всех тех, кто работает с текстами масскульта и клише социальной активности. И вот здесь начинаются ноздревские владенья (по эту сторону леса мое, и по ту – тоже мое). Сами по себе работы Константина Звездочетова, Георгия Литичевского, Георгия Острецова, Натальи Турновой, равно как и Джима Райта, Дэвида Лашапеля, Тони Оурслера совсем не плохи. Однако к фольклорной традиции они имеют очень опосредованное отношение. Равно как и к наиву. То есть имеют, конечно, но в модусе пародии или деконструкции наивного творчества. Кураторы хватаются за спасительную бахтинскую, все на свете для постсоветских людей оправдывающую карнавализацию всего и вся. Однако от частого употребления к месту и не к месту карнавализация уже давно страдает амнезией по поводу собственной идентичности. И ничегошеньки почти не проясняет.
Неизбежен вопрос: ну вот, если Литичевский, Острецов и Аня Желудь, Оурслер, Лашапель приглашены, почему обойдены вниманием Никита Алексеев, Гутов, Шутов? Да, в конце концов, Дубосарского с Виноградовым при желании можно наивом назвать, и мышление фольклорное относительно русской классической культуры они пародируют…
В общем, как это часто бывает, экспозиция оказалась на распутье между стратегией соответствия строгому кураторскому замыслу и желанием быть зрелищной и аттрактивной для широкого зрителя. Все карнавальное просто… Ну, просто все карнавальное. А гениальная простота осталась за скобками.
Выставка «Традиции фольклора и наива в современной культуре» продлится в музее-заповеднике «Царицыне» (Москва, ул. Дольская, д. 1) до 2 сентября
VI Фестиваль коллекций современного искусства пройдет на разных площадках Москвы до сентября 2012
